на неодушевленный предмет…
– Но не животное.
Лотар снова протянул вперед свое восприятие, как нежнейший цветок, и вдруг все понял.
– Это была птица. Она погибла на лету. Как это может быть? Она кружила довольно низко, но ничто не убивает так, как погибла она… Словно ее мгновенно что-то задушило.
Сухмет вздохнул:
– Теперь у нас есть ответ – капкан не снят. Он так же готов действовать, как прежде.
Лотар посмотрел на перевал, разрезавший черные горы, и прикусил губу. Теперь настороженность изменила, кажется, сам цвет его светло-серых глаз – они стали темнее.
Когда они пошли дальше, Лотар попытался объяснить:
– Понимаешь, мне все время кажется, что здесь нам не придется очень уж трудно работать. – Он еще раз провел рукой по волосам и надел налобник. – По-моему, наши противники затеяли дело, которое им не по плечу.
– А кто наши противники? – живо спросил Сухмет.
– Ну кто же это знает, кроме их самих? – удивился Лотар.
Сухмет задумался. Они шагали по рыхлому, хлюпающему снегу, и горы становились все ближе. За низкими серыми тучами угадывалось солнце. Где-то недалеко сорвался пласт подтаявшего снега и гулко хлопнулся о землю. По-прежнему удивляло и настораживало отсутствие птиц.
Лотар обернулся. Ближайший лесок почти полностью закрыл долину, но между верхушками деревьев и полосой туманной мглы, давящей сверху, проглядывала земля, изрисованная разводами первой, удивительно яркой травы. Он догнал Сухмета.
– А знаешь, – заговорил старик, не поворачивая головы, – у меня такое же ощущение. Как будто мы столкнулись с новичками, которые не понимают сил, запущенных в действие. И они не способны теперь выбраться из положения, в котором оказались. В общем, мы напали на каких-то недоучек. – Он протопал еще десяток туазов и завершил свое сообщение: – Но это не значит, что мы не можем попасть в передрягу.
Внезапно Сухмет остановился. Заметив его напряженную спину, Лотар тоже замер и лишь тогда осознал, что его рука наполовину вытащила Гвинед из-за плеча. Оба стояли совершенно неподвижно, всматриваясь в темное, припорошенное снегом, смазанное пятно, появившееся впереди в трех сотнях шагов.
Это была перевернутая телега. Она ехала вниз, в долину, хотя и не наверняка. Уж очень трудно было сейчас определить, что здесь произошло. Обе лошади, тащившие ее, исчезли. Немного в стороне лежал труп возницы.
– Мертв уже много дней, – сказал Лотар.
– А ведь он почти вырвался.
– Пожалуй. К нему можно подойти, вокруг чисто.
Телега была из тех тихоходных, но очень надежных повозок, на которых местные жители переправляли товары на большие расстояния. Передняя ее часть была расколота, словно, до предела разогнавшись на этом склоне, она налетела на нечто несокрушимое. Товаров, как ни странно, не было. Постромки были оборваны… Нет, вся сбруя была вырвана из крепежных пазов крепкого, как камень, твердого дерева.
– Чтобы так рвануть, нужно
