подошла к двери.
– И чем, черт бы их всех побрал, ты можешь помочь в этом деле? – бросил он.
Они оба прекрасно понимали, что это был отнюдь не вопрос мимоходом: это была мольба все ему рассказать перед тем, как она уедет; возможность показать, что с этого момента все будет по-другому; вопрос о возможности совместного будущего, наконец.
Эмили чмокнула его в щеку.
За ее спиной щелкнул дверной замок.
Руша разбудили звуки песни «Эйр Хостесс» в исполнении группы «Бастед», лившиеся из динамика его телефона. Он быстро взял трубку, чтобы не слышать противный рингтон, и хриплым шепотом ответил:
– Руш.
– Руш, это Кертис.
– Все нормально? – встревоженно спросил он.
– Да-да, все хорошо. Я ваших домочадцев не потревожу?
– Нет, – зевнул он, спускаясь по лестнице на кухню, – не волнуйтесь, их и из пушки не разбудишь. Что случилось?
– Просто я забыла, когда за вами утром надо заехать, в семь или в половине седьмого.
– В семь, – бодро ответил Руш и посмотрел на часы.
Стрелки показывали 2 часа 52 минуты ночи.
– Понятно, – невнятно ответила она, – а мне почему-то казалось, что в половине.
Руш подозревал, что для звонка в столь странное для светской болтовни время на самом деле была другая причина. Когда агент ФБР замолчала, Руш уселся как можно удобнее на холодном полу и сказал:
– Кошмарный день. Было здорово вернуться домой и поговорить с близкими о случившемся.
Он умолк, дав повиснуть тишине, чтобы коллега ухватила намек, будь у нее такое желание.
– Э-э-э… честно говоря… я совсем одна… – наконец, призналась агент.
Женщина говорила так тихо, что он с трудом разбирал ее слова.
– Да, ваш дом далековато, – ответил он.
– Дело не в этом… в Штатах у меня тоже никого нет.
Руш ждал продолжения.
– Это все работа, которая у нас в приоритете над всем остальным. Чтобы поддерживать с кем-то отношения, требуется время, а у меня его нет. Я перестала общаться практически со всеми друзьями.
– А что по этому поводу говорят ваши родственники? – спросил он, надеясь, что не наступит этим вопросом на больную мозоль.
Кертис тяжело вздохнула. Руш вздрогнул.
– Что у меня правильные представления о трудовой этике. Просто я выбрала не ту профессию.
Руш подтянул к подбородку колени, чтобы немного согреться, и ударился о сломанную дверцу буфета, которая отлетела и сшибла на пыльный пол стопку керамических плиток.
– Черт.
– Что такое? – спросила Кертис.
– Прошу прощения, мы устроили на кухне ремонт, поэтому здесь небольшой беспорядок, – сказал он ей, – расскажите мне о вашей семье.
Они говорили долго, до тех пор, пока едва слышный голос Кертис не сменился молчанием. Руш несколько мгновений прислушивался
