маленькая и необременительная, – да и с такими я нечасто лезу к юным людям. Потому-то и можно мне предложить: «Повелевайте…».
2006, 10 апреля
Назвал бы фильм по-другому
Если бы наш многоуважаемый Никита А. был Эмиром Кустурицей, он бы, с его слов, проделал над фильмом «Помнишь ли ты Долли Белл?» две операции.
Во-первых, вырезал бы из него сцену смерти Махо (отца главного героя – подростка Дино).
Во-вторых, назвал бы фильм по-другому: «С каждым днём, с каждым часом у меня получается всё лучше и лучше!». (Если помните, этой фразой Дино программировал себя, убеждал в том, что он умеет гипнотизировать, – этакое НЛП 50-х годов).
И то, и другое нужно Никите-«Кустурице», чтобы фильм стал «более позитивным». Реализм, тождественность художественных образов и жизни, сложной, противоречивой, разноплановой, Никите не очень нравится. По крайней мере, когда мы смотрели фильм, сцену со смертью он «промотал». Мол, напрягает!
Потом завёл эстетический разговор: зачем отражать способами кино «всякое г.»? – его и в жизни хватает. «Нужен позитив. Вот я вам принесу фильм…», – и пока он подбирает мне фильм на уровне передовой «эстетики позитива», я всё думаю про эту самую эстетику. (Как бы её назвать поточнее – «позитиффизм»? – чтобы жаргонным включением развести с контовским позитивизмом?).
Так вот, беспокоит меня этот самый «позитиффизм». Потребительский заказ «Сделайте нам позитиффно!» рождает арт-конгломераты усечённые, далёкие от реальности, а значит – и от реальных бед, болезней, страданий. И поскольку отсекается все «негативное», всё болезненное, всё, что способно породить боль, – отмирают в душе те центры, которые отвечают за сочувствие, сострадание.
Посмотрим, какой фильм он подберёт в замену несовременного Эмира Кустурицы.
2006, 14 июля
О гламуре
После гонок по городу (банк – университет – типография – книжный магазин – издательство) в библиотеку, к занятиям с юнкорами примчался взмыленный. Точнее – наэлектризованный. Снял шапку, а волосы буквально – дыбом… Моих юнредов, предновогодне возбуждённых, это развеселило. И я на некоторое время стал объектом их остроумия, «парикмахерских» советов и имиджевых консультаций. Впрочем, закончилось все серьёзной Лёшкиной рекомендацией: «Есть специальный лак, можно уложить волосы, побрызгать – и всё будет нормально!».
В принципе, ни капли не сомневаюсь, что мой внешний вид (как и габитус других) всегда важная тема для подростковой рефлексии. Это в природе возраста – улавливать настроение встречного, ориентируясь, в первую очередь, на внешний вид. Внешний вид – самая полная информация для работы интуиции.
Сегодня же – ещё одна реакция подростков.
В зал, где мы занимались, зашёл незнакомый парень (22 года). Растрёпанный, рассеянный. Сказал, что собирается получить второе образование по журналистике, и спросил, можно ли у нас бывать на занятиях? Я пригласил
