почти как приказ. Но, извини, Кукловод из тебя не очень, – он усмехнулся и вдруг стал подпевать. – Искренне прошу, мир будет ко мне добрей. Я не нахожу пути к тебе ясней. Стены мои все истерзаны золой…
О-о-о, как я люблю эту песню. Хотя в принципе мне нравится слушать Кукрыниксов.
– Вот тебе вопрос, дорогая моя. Почему ты вдруг завалила вступительный экзамен? Сидела себе, сидела и вдруг… вскочила, разбила свой пенал об стену и немедленно ушла. И это человек, который заполнил полтеста и все было правильно.
– Откуда ты знаешь Аню?
– Тебя только это интересует? – Мстислав хмыкнул. – Я знаю куда больше.
– Не увиливай. Что вообще ты устроил?
– Говорящая, – его глаза засияли. – Я раньше не слышал от тебя такое количество слов, кроме как на сцене, – он усмехнулся. – А вот мне тоже интересен один момент. С тех пор, как твоя подруга ушла ты перестала петь, говорить, играть на гитаре… ты не можешь этого сделать. Твое горло… словно атрофировалось, – он прищурился. – Ты как-то странно стала держать голову, будто втягиваешь, напоминаешь черепашку. Это забавно, – Мстислав тихо рассмеялся.
Я хотела вспылить. Хотела крикнуть, но… он был прав. Мое горло перестало мне подчиняться. Я не могла заплакать или закричать, даже когда это было необходимо и это хотелось сделать. Два года мне больно от того, что я не могу… Анюта, мне тебя не хватает. Анечка, Анютка, Анюточка прости меня, пожалуйста. Прости меня! Я не могу без тебя! Мне тебя очень-очень-очень не хватает! Ты была для меня всем! Глаза жгло от невыплаканных слез и я словно смотрела через красное стеклышко на мир, горло сдавило болезненным комом. Да кто этот человек? Чего он добивается? Я не заметила, как Мстислав оказался за моей спиной. Он положил руку мне на шею и слегка сдавил.
– Ты жутко зажата. Это нужно исправлять. Тебе нужно научиться снова кричать, плакать… а еще смеяться, радоваться… хочу увидеть тебя счастливой…
Как я хотела это сделать… но я не могу. По телу прошлась волна дрожи. Как мне это знакомо. Мне так больно. Я хочу вздохнуть, но не получается, словно вся глотка забита. Я судорожно пытаюсь опустить голову, но лишь явственней упираюсь в ладонь Мстислава. Он не давит, он просто ограничил мое движение, в пределах разумного. По моему телу снова проходит судорога. Из-за этого спазма мышц я не могу двигаться. Все мысли направлены лишь на то, что мне неудобно.
Пальцы Мстислава плавно скользнули вверх, коснулись костяшками моей щеки и пропали. Я сразу же опустила голову, как только почувствовала свободу, отскочила и обернулась. Мой сосед смотрел на меня с какими-то смятением и болезненным пониманием.
– Я только хочу помочь, – мягко произнес он.
– Мне не нужна помощь.
Я морщусь. Мой голос звучит хрипло и тихо. Как это противно.
– Пойдем, я покажу кое-что.
Он открывает передо мной дверь. Я послушно выхожу. Мой «замечательный сосед» легко обгоняет меня и идет впереди. Какая грация. Он двигается
