себе никогда не купят, то есть безделушки, которые после дня рождения оказываются на помойке.
В России так заведено: в гостях без подарка лучше не появляйся. Весь вечер хозяева на тебя будут коситься и недовольно фыркать. Хозяева любят знаки внимания в виде сувенира-безвкусицы или плюшевого зайца-уродца; на седьмом небе, когда поднесут дешевенький мобильник.
Это – не обо мне. Меня не баловали и не балуют подношениями. Даже никчемными. Не видел за всю жизнь ни одного подарка от дедушки с бабушкой, от матери с отцом, от братьев и сестер, от дочери и сына, от внуков. Поэтому не люблю подарки и стараюсь избегать. Конечно, когда руководил коллективом, пытались лицемеры и угодники что-нибудь «поднести». Отвадил. Быстро отбил им охоту. Перестали. И слава Богу!
Приятели все-таки пытаются что-нибудь «всучить». Чем это заканчивается?
Владик Панов за последние пять лет дважды умудрился подарить… портмоне, и оба вскорости потерял, причем с деньгами. Такие вот подарки, влекущие за собой неизбежные для меня убытки. Конечно, дарёному коню в зубы не смотрят. И все-таки: зачем дарить то, без чего получатель дарения прекрасно обходится? А лишь за тем, чтобы внешне соблюсти русский обычай.
А ведь тот же Владик (вместо портмоне) мог бы меня действительно порадовать. И он об этом знает. Например, пять лет назад он, будучи прекрасным фотографом, фотографировал меня на юбилейном вечере своей жены и до сих пор не сделал те самые фотографии. Не раз напоминал. Всегда обещал, но… А ведь это ему бы ничего не стоило. Мне? Доставил бы приятность. Я не люблю подарки. Потому что ничего полезного не подарят, а барахло мне без надобности. Даже в качестве напоминания чего-либо.
10 февраля. Пятница
Вчера был день рождения, день, который ненавижу. Я не рисуюсь. Перед кем мне рисоваться, Господи?! Мне 65. Много. Даже слишком много. Кто-то заглянул, кто-то всего лишь позвонил, а многие и этого не сделали. Но мы посидели!
12 февраля. Воскресенье
Перечитываю (уже вторую книгу) роман Шолохова «Поднятая целина». Перечитывая въедливо, не могу не доставить себе удовольствие, чтобы не придраться…
Давыдов, убегая от любви к Лушке, скрывается в степи, где одна из колхозных бригад пашет землю. Председатель также включается в коллективный труд на благо родного колхоза, то есть пашет.
Раннее утро. Рядовые колхозники – в поле, а их председатель все еще спит. Накануне, дескать, сильно устал и решил отдохнуть. А колхозники разве не устали? Впрочем, председателев труд – добровольный, труд же колхозника – обязательно принудительный. Разница? Ну, да ладно. Не об том речь.
На полевом стане появляется в этот ранний час незнакомец. По крайней мере, для стряпухи, которая никак не может разжечь костер, а приехавший ей игриво помогает.
Стряпуха, по просьбе незнакомца, идет и будит председателя. Давыдов выходит. Цитирую по тексту романа.
«Мельком взглянул на приезжего, хрипло спросил:
