style="font-size:15px;"> Угроза не произвела на Масло впечатления.
– Да ты и головастика не сумеешь в лягушку превратить.
Я ехидно фыркнул:
– Ты сам напросился, Одноглазый. Когда прибудет Душелов?
– Когда доберется.
Я кивнул. Взятые поступают как хотят и обделывают свои дела когда хотят.
– Нынче мы все просто приветливые симпатяги, верно?. Масло, сколько он проиграл?
Тот лишь ухмыльнулся в ответ.
Следующие две партии выиграл Ворон.
Одноглазый поклялся, что сегодня больше не произнесет ни слова. Так что узнать придуманный им план нам не суждено. Может, оно и к лучшему. Если объяснения не прозвучат, их не подслушают шпионы мятежников.
Шесть волосков и блок известняка. Что за чертовщину они затеяли?
Несколько дней Молчун, Гоблин и Одноглазый по очереди трудились в конюшне над каменной глыбой. Время от времени я заходил туда поглазеть на работу. Они меня не гнали, но лишь рычали в ответ на мои вопросы.
Иногда к ним заглядывал Капитан, пожимал плечами и отправлялся к себе. Там он корпел над стратегией весенней кампании, во время которой все, чем располагает империя, будет брошено на мятежников. К нему трудно было войти – вся комната была завалена картами и депешами.
Как только погода позволит, мы нанесем по мятежникам болезненный удар.
Может, это жестоко, но большинство из нас наслаждается тем, что мы делаем, а Капитан – пуще всех. Нынче его любимая игра – мериться умом с Загребущим. Капитан безразличен к мертвецам, горящим деревням и голодающим детям. Как, впрочем, и Загребущий. Две слепые армии, способные видеть лишь друг друга.
Душелов пришел поздно вечером, когда бушевала метель посвирепее той, в которую угодил со своим отрядом Эльмо. Ветер выл и вопил, наметая в северо-восточном углу крепости сугробы высотой со стену, – снег даже переваливал через нее. Мы тревожились, как бы не замело наглухо запасы дров и сена. Местные сказали, что такой метели никто из них не помнит.
В самый ее разгар объявился Душелов. Буханье его кулака в ворота разбудило весь Мейстрикт. Запели горны, загремели барабаны. Ветер донес охрипшие голоса – часовые не смогли открыть ворота.
Душелов перебрался через стену, вскарабкавшись по сугробу, свалился и утонул в рыхлом снегу. Не очень-то достойное прибытие для одного из Десяти.
Я заторопился в главный зал. Там возле весело пылающего огня уже сидели Одноглазый, Молчун и Гоблин. Вошел Лейтенант, следом за ним Капитан с Эльмо и Вороном.
– Остальные идут спать! – рявкнул Лейтенант.
Вошел Душелов, стянул тяжелый черный плащ, присел на корточки у огня. «Это у него что, показной человеческий жест?» – задумался я.
Худощавое тело Душелова всегда затянуто в черную кожу. Он носит скрывающий всю голову черный морион, черные перчатки и черные сапоги. Монотонность его облачения нарушает лишь пара серебряных значков, а единственное цветное пятно – неограненный рубин на кинжале, который держит мертвой хваткой лапа
