не имел смысла. Лиша чувствовала, как движется ребенок, с той секунды, когда ее устроили на краю постели. Он выбирался наружу, тужилась она или нет. Раскрытие было полным, воды сплошь залили красивые деревянные доспехи Уонды. Все должно закончиться в считаные секунды.
Но затем младенец забился, и Лиша вскрикнула от боли. Закричала и Дарси при виде того, как растянулся живот Лиши, а крохотные ручки и ножки уперлись в его стенку. Казалось, что внутри сидит демон, когтями продирающийся наружу. Кожа покрылась свежими синяками поверх уже выцветших.
– Видно его? – выдохнула Лиша.
Дарси втянула воздух и подалась назад:
– Нет, госпожа.
Будь оно проклято! Ведь уже почти все.
– Помоги встать, – приказала Лиша, схватив Уонду за руку. – Будет легче, если я присяду на корточки.
Она напряглась, пытаясь вытолкнуть ребенка на волю.
Младенец лягнулся снова, как тот еще конь. Лиша с воплем пошатнулась, но Уонда подхватила ее и вернула на подушки.
– Все, как я и боялась, – сказала Аманвах. – Госпожа, я должна вырезать ребенка.
– Даже не думай, – немедленно возразила Уонда.
Дарси поднялась и всей своей массой нависла над миниатюрной Аманвах:
– Даже будь ты последней травницей в мире – нет.
– Лиша вах Эрни ам’Свиток ам’Лощина, – сказала Аманвах, – клянусь Эверамом и упованием на Небеса, что ты переживешь эту ночь, только если дашь себя вскрыть.
В руке Уонды появился нож. Лиша знала, с какой скоростью она им орудует.
Но тут Аманвах сделала нечто, чего Лиша не смогла бы вообразить и за тысячу лет. Она опустилась на колени, уперлась в пол ладонями и уткнулась лбом:
– Во имя нашей общей крови, госпожа. Пожалуйста. Ты нужна Ала. Ты нужна Шарак Ка и должна мне поверить.
– Общей крови? – переспросила Дарси. – Что, ради Недр?..
– Делай! – прорычала Лиша.
Толчки продолжались.
– Вы не можете… – начала Дарси.
– Могу и соглашусь, Дарси Лесоруб, – отрезала Лиша. – Она владеет ножом лучше тебя, и ты это знаешь. Сглотни свою гордыню и помогай.
Дарси заворчала, но кивнула и помогла устроить Лишу на столе. Аманвах вынула камни из мешочка с хора:
– Я погружу вас обоих в сон…
Лиша мотнула головой:
– Уйми ребенка, а я останусь в сознании.
– Пить обезболивающие травы некогда, – сказала Аманвах.
– Тогда суньте мне что-нибудь в зубы, – распорядилась Лиша.
Аманвах прищурилась, а затем улыбнулась под покрывалом. Кивнула:
– Твоя честь безгранична, дочь Эрни. Боль – только ветер. Согнись, как пальма, и дай ему пронестись поверх.
Комната наполнилась детским ором; младенец, завернутый в пеленку, извивался в руках Уонды, а Аманвах и Дарси заканчивали работу. Дарси зашивала рану, Аманвах готовила магию хора для ускорения заживления.
Уонда стояла
