сыщик губернии.
– Ну-ка, ну-ка… поподробней… И кто же он? – осведомился полицейский чиновник, а в глазах у него вспыхнул какой-то хитрый огонек.
– Бронислав Арнольдович Васильчиков. Говорят, отчаянный храбрец. Добровольцем ушел на японскую войну. Конный разведывательный дозор под его командованием захватил японского генерала со всей свитой и документами. Сам же поручик остался прикрывать отход и увел погоню в ложном направлении. Спасся чудом. За это был награжден именными часами и георгиевским крестом. Досрочно присвоен чин штабс-ротмистра. Вернувшись обратно в полк, пытался соблазнить жену местного предводителя дворянства, но потерпел фиаско. Затеял ссору на рождественском ежегодном балу и вызвал на дуэль кого-то из местной польской знати. За этот поступок снова был понижен до поручика и переведен в Ставрополь.
– И как она, Клара Сергеевна, хороша? – подмигнул полицмейстер.
– Весьма! – парировал сыскарь.
– Ну, и удалось ли ему окончательно ангажировать сию мадам? – с некоторой долей азарта осведомился Ипполит Константинович.
– Этого знать не могу, да и не хочу. Как говорит наш батюшка Филарет, «незаконные интимные связи богопротивны суть».
– А зря, зря. Ты все знать должен. Для того мною здесь и поставлен. Ну ладно, значит, так: пьянь эту завтра же утром арестовать, – тяжело опустившись в кресло, приказал полицмейстер.
– Осмелюсь заметить, для этого мы не имеем достаточных оснований, да и его полковое начальство сразу же начнет скандалить, – возразил Ефим Андреевич.
– А это, господин коллежский асессор, не вашего разумения дело. Постановление на арест подготовьте, а я подпишу, – раздраженно заметил начальник полицейского управления.
– Прикажете допросить подозреваемого? – осведомился Поляничко.
– Вы что, циркуляр забыли или, может, напомнить вам обязанности при производстве ареста? Вы где обучались? – теряя самообладание, все больше выходил из себя хозяин кабинета.
– Виноват, ваше высокоблагородие, на медные деньги учен-с. Исполню как прикажете-с, – не желая дальше «дразнить гуся», вытянулся во фрунт Ефим Андреевич.
– То-то же. Вы, Поляничко, не зарывайтесь. А то вот поставлю на ваше место Каширина, тогда у вас хватит времени с инструкциями ознакомиться, – кивая в сторону молчавшего все это время Антона Филаретовича, слегка подобревшим голосом вполголоса пробубнил начальник. – Ступайте работать! – закончил беседу Фен-Раевский и хлопнул слегка ладонью по зеленому сукну письменного стола.
Откинувшись в кресле и глядя вслед удалявшимся подчиненным, полицейский начальник самодовольно хмыкнул: завтра он сможет доложить губернатору о поимке опасного злодея, осмелившегося учинить смертоубийство чуть ли не под окнами губернаторского дома. Останется только документально изобличить мерзавца и получить собственноручно написанное признание. А уж это
