там родился.
…Со времени того памятного разговора прошел год. Революционные настроения стали понемногу угасать не только в Москве, но и в провинции. Март 1907 года уже дышал спокойствием. О прошлогодних демонстрациях в Ставрополе стали забывать, и только вырванные из тела мостовых булыжники напоминали о минувших беспорядках.
Весна в этом году пришла рано и до краев наполнила скверы и сады свежестью южных заморских ароматов. Сирень цвела привычными фиолетовыми гроздьями, а ее душистый и дурманящий запах гулял по бульварам и улицам в обнимку с молодым и неокрепшим ветром, волновавшим верхушки кокетливых берез. Земля, остывшая за долгую и суровую зиму, жадно впитывала тепло, опасаясь вполне вероятного в эту пору возврата холодов. Безмятежную картину спокойствия патриархального города дополняли сладко спавшие на ржавых железных крышах дворовые коты. Утомленные ночными похождениями, они с высокомерным безразличием взирали сверху на скрежет злого и беспощадного врага – вязанную толстыми прутьями дворницкую метлу.
А на городском железнодорожном вокзале, снаружи напоминающем архитектуру средневековой крепости, всегда царила суета. И хотя расписание поездов было известно всем, служащие станции в последний момент что-нибудь обязательно забывали сделать. И так изо дня в день. Что поделаешь – Россия.
В окружении услужливых проводников и носильщиков на перрон вышла немолодая пара. Супружеская чета невольно обращала на себя внимание строгими и несколько утонченными манерами. Мужчина среднего роста, с правильными чертами лица и располагающей улыбкой, лет сорока, с едва заметной проседью, в строгом темном сюртуке, слега опирался на круглую ручку трости. Под руку его держала миловидная женщина лет тридцати пяти в широкой шляпе с вуалеткой. Самый прыткий извозчик из числа столичных, выхватив чемодан из рук проводника, со словами: «Пожалуйте, господа, в мою карету», – первым устремился к проходу, рассекая людскую толпу.
– А скажи-ка, любезнейший, какая гостиница здесь лучшая? – усаживаясь в фаэтон рядом с дамой, поинтересовался господин в черном котелке.
– «Варшава», что на Казанской площади. Дороже ее нету, ваше благородие, – определил статус клиента опытный возница. – Там на завтрак даже пианина играет, а вечером – завсегда оркестр.
– Ну, раз так, тогда конечно. Трогай в «Варшаву», – весело подмигнув спутнице, распорядился хозяин багажа.
На третий день пребывания в Ставрополе семья Ардашевых подписала купчую на новый дом. Построенный в стиле модерн особняк северным фасадом выходил на Николаевский проспект. По соседству располагалась арка Тифлисских ворот – начало главного городского бульвара.
Архитектурные изыски отличались смелостью решений. Входная дверь имела форму громадной замочной скважины. Прямоугольные окна с частыми переплетами визуально расширяли внутреннее пространство гостиной. Карниз, венчающий здание, придавал всему сооружению вид
