по пяти военным округам. Тем не менее Т-34 сразу же показали гитлеровцам свою силу. Попавший к Павлу трофейный документ рассказывал о бое 17-й танковой дивизии вермахта 8 июля 1941 года.
Подминая гусеницами рожь и картофельную ботву, танки медленно продвигались к Днепру. То тут, то там над полем взметывались чернью дымы. Это вспыхивали или немецкие Т-III, или легкие русские танки Т-26. Дивизия ушла далеко вперед, израсходовав почти весь боезапас. Когда усталые канониры в своих душных, насыщенных пороховым дымом башнях получили приказ экономить снаряды, из густой ржи выполз приземистый русский танк. Его силуэт был немцам незнаком. Они открыли по нему огонь, но снаряды рикошетом отлетали от массивной башни и корпуса. Русский танк свернул на проселочную дорогу. Там стояла 37-миллиметровая противотанковая пушка. Артиллеристы начали палить, но он как ни в чем не бывало подошел к пушке, крутнулся на своих широких гусеницах и вдавил ее в землю. Затем он поджег еще один немецкий танк, углубился в оборону на пятнадцать километров, сея ужас и страх. Он был подбит лишь с тыла снарядом из 100-миллиметрового орудия…
В сентябре 1941 года Павла на несколько дней посылали в бригаду Катукова, которая должна была выдвинуться к Мценску и закрыть дорогу на Тулу танковым колоннам Гудериана. По размокшим от дождей проселкам танки Катукова устремились навстречу немецкому авангарду – 4-й дивизии генерала Лангерманна. 3 октября танки этой дивизии ворвались в Орел столь внезапно, что на улицах еще ходили трамваи. По существу, путь на Москву был открыт. Пятьдесят танков Т-34 оказались единственной механизированной частью на пути дивизии Лангерманна.
На дороге из Орла Катуков устроил засаду. Когда утром 6 октября немецкая колонна выступила из города, тридцатьчетверки нанесли ей свирепый фланговый удар, уничтожив более тридцати немецких машин, задержав тем самым продвижение на два дня.
Затем Лангерманн снова двинулся вперед. Его дивизия растянулась на двадцать километров. Передовые танки подошли к горящему городу Мценску. И вновь русские танки, как привидения, появились на флангах немецкой колонны, рассекли ее на части и полностью уничтожили.
Пленный офицер-танкист, которого Катуков допрашивал, а Павел переводил, рассказывал:
– Нет ничего более страшного, чем бой с противником, у которого лучше техника. Ты даешь полный газ, но твой танк слишком медленно набирает скорость. Русские танки такие быстрые, маневренные, на близком расстоянии они успевают взлететь на холм или проскочить болото, прежде чем ты сможешь развернуть башню. И сквозь шум, вибрацию и грохот ты слышишь удар снаряда о броню. Когда они попадают в наши танки, раздается глубокий затяжной взрыв, а затем ревущий гул вспыхнувшего бензина, гул, слава богу, такой громкий, что мы не слышим воплей экипажа…
Еще тогда Павел догадался, что немцы станут лихорадочно искать противодействие русским танкам, начнут конструировать машины с более прочной
