будет действительно интересно.
– Ну ладно, – отозвался Феникс, явно польщённый их интересом к своей особе. – Я опущу в своём рассказе те семьдесят историй, которые мне рассказали принц и принцесса (времени-то у нас было много, в пустыне ведь некуда спешить). Так вот, принц и принцесса так полюбили друг друга, что никто другой им не был нужен, и тогда чародей (не бойтесь, никаких историй больше не будет) подарил им волшебный ковёр, на котором они и улетели ото всех и приземлились в пустыне. Они решили навсегда там поселиться, так что ковёр был им больше не нужен и они подарили его мне. Это был шанс всей моей жизни!
– Не понимаю, зачем тебе понадобился ковёр? – спросила Джейн. – У тебя такие прекрасные крылья!
– Правда ведь? – подхватил довольным голосом Феникс. – Я попросил принца расстелить ковёр и положил на него своё яйцо. И тогда я обратился к ковру: «Послушай, мой замечательный ковёр. Отнеси это яйцо туда, где оно спокойно пролежит две тысячи лет и где по прошествии этого срока найдётся тот, кто разожжёт костёр из душистой древесины и ароматных смол и догадается положить яйцо в огонь. Вы теперь видите, что всё получилось именно так, как я сказал. И, доложу я вам, не успел я тогда произнести свои слова, как и ковёр и яйцо скрылись из виду. Их высочества помогли мне разложить костёр и скрасили своей добротой мои последние часы. Я сжёг себя и погрузился в небытие, пока не проснулся на этом вот алтаре, – и он показал лапой на каминную решётку.
– Ну а что с ковром? – спросил Роберт. – Куда девался волшебный ковёр, который переносит туда, куда ему скажешь?
– А что ковёр? – небрежно заметил Феникс. – Мне думается, вот он, этот ковёр и есть. Да-да. Я вспоминаю. На нём был именно такой узор. – И он поглядел на ковёр, который лежал на полу и который мама купила на улице Кентиш Таун за двадцать два шиллинга и девять пенсов.
В это время в прихожей щёлкнул замок. Это папа и мама возвращались из театра.
– Ой, – прошептал Сирил. – Сейчас нам попадёт, что мы до сих пор не отправились спать.
– Быстренько пожелайте оказаться в постели и чтобы ковёр оказался расстеленным, как был.
Не успели они и глазом моргнуть, как оказались в постели. И даже лампы погасли сами собой. В темноте они расслышали голос Феникса:
– Я буду спать на оконном карнизе. И, пожалуйста, обо мне никому ни слова.
– Нет никакого смысла им рассказывать, – заметил Сирил. – Они нам всё равно не поверили бы.
– Эй, послушайте-ка, – прошептал он. – Надо будет что-нибудь придумать и воспользоваться волшебным ковром, да и Фениксом.
– Обязательно! – отозвались девчонки.
– Дети, – строго сказал папа. – Что это за манера разговаривать по ночам? Что всё это значит?
Папа, конечно же, не ждал на этот вопрос никакого ответа, однако нырнувший под одеяло Сирил пробормотал:
– Не знаю, что это значит. И вообще непонятно, что значит всё
