койки.
В конце концов он дипломированный химик. Может и паршивенький, но диплом, спасибо папе с маме, заслужил честно. Если подучиться, почитать умные книги, то можно стать хорошим и даже очень хорошим химиком. Главное отмотать срок, а там дальше видно будет. Как заявил Сапог, тюремный надзиратель на Миреме: при должном терпении и упорстве карьеру можно сделать даже в аду, даже самый тяжкий грешник вполне может дослужиться до истопника. Ланал улыбнулся.
– Это что за безобразие!
Ланал вздрогнул от неожиданности. Железная кровать противно скрипнула.
В центральном проходе между койками скачет и гневно трясет красными штанами невзрачный мужичок с растрёпанными волосами, тонкими ручками и… совершенно голый. Заключённый подскочил к запертому выходу и заорал благим матом:
– Где мой чемодан?!! Я спрашиваю, где?!! Я требую, чтобы о моём прибытии немедленно доложили губернатору! – псих от души пнул стальную дверь. – Я буду жаловаться!!!
Реакция нулевая. Полусфера видеонаблюдения над дверью равнодушно взирает на голого мужичка.
– Безобразие!!! Распустились тут, понимаешь! Я требую губернатора!!!
Голый псих ещё долго распинался перед запертой дверью, тряс красными штанами и требовал губернатора. Что за тип? Впрочем, Ланал отвернулся, какая разница. Псих он и на Чалосе псих. Говорят, не все новоявленные жители Свалки смиряются с принудительной эмиграцией. Некоторые залезают в петлю ещё в камере на Миреме, некоторые сводят счёты с жизнью уже здесь, на Свалке. Аборигены не жалуют эмигрантов третьей категории, не считают их людьми. Говорят, особо буйного заключённого могут сами в петлю засунуть.
Время тянется с монотонностью улитки. Пока из анабиоза подымут всех заключённых. Через каждые семь – десять минут хлопает дверь, в накопителе появляется очередной новоявленный житель Свалки. Ланал незаметно задремал.
В тишине сдавленных охов и стонов дверной замок щёлкнул, словно выстрелил. Ланал вздрогнул от неожиданности, блаженная дремота разом испарилась. Так и есть: входная дверь раскрыта настежь. На пороге с гордым видом возвышается низкорослый крепыш. Коротко стриженные волосы торчком, кривой нос, пухлые щёчки, на круглом личике такое строгое выражение. Такое… На местном тюремщике не привычная чёрная форма, а зелёный китель с кучей карманов, штаны с широким ремнём и высокие ботинки с обычными шнурками. Странно? Форма одежды для всех исправительных учреждений Федерации Мирема должна быть единой.
Местный тюремщик выразительно помахивает короткой дубинкой с петлей на чёрной ручке. Крепыш буквально упивается собственной важностью. Не успел он переступить порог, как к нему тут же подскочил тощий псих.
– Меня зовут Дисет Ришор! Вы слышите? Дисет Ришор! – псих всё же натянул красную тюремную робу и надел ботинки. – Я прислан с Мирема, чтобы возглавить
