приподнял меня за ягодицы и так и сделал. Коричневый стоял за моей спиной – видимо, ему было приятнее смотреть на Апреля, чем на меня. Апрель медленно и плавно вошел в меня и начал свое дело, удерживая на спинке дивана. Не знаю, виной ли тому его наведенные ощущения или сам процесс, но долгое время я была не в себе и сопротивляться мне совсем не хотелось. В какой-то момент я открыла глаза и увидела, что коричневый подошел сзади к Апрелю и пристраивается там к нему. Апрель закончил и устало склонил голову мне на плечо. Постояв так несколько секунд, он поднял глаза. Судя по заметным толчкам, коричневый таки пристроился.
Апрель жестко сжал челюсти, потом отпустил меня и обеими руками одновременно отстегнул булавки на плечах. Ничего не понимая, я начала заваливаться спиной на диван. Воспользовавшись этим, Апрель подался вперед, смог вырваться, быстро развернулся и всадил обе раскрытые булавки коричневому в шею, с двух сторон от яремной ямки. Тот в недоумении открыл рот и широко раскрыл глаза. Из крошечных дырочек на шее по его коричневой коже вовсю хлестала кровь. Апрель крепко зажал ему рот и плавно опустил на пол. Подержав его там какое-то время, он поднялся и с улыбкой обернулся ко мне:
– Минус один.
Глава 9
Я в ужасе смотрела на истекающее кровью тело на полу. Все случилось так неожиданно, что мой мозг просто отказывался понимать происходящее. Апрель деловито вытер руки о простыню, заменяющую мне одежду, опять усадил на спинку дивана и крепко обнял. От него исходило блаженное тепло – видимо, он пытался меня успокоить. Потом он чуть отстранился и посмотрел мне в глаза:
– Как ты? А мне понравилось …с женщиной. Там так …подвижно… Никогда бы не подумал… Только пожалуйста, не кричи и не пытайся сама куда-то убежать… Мы должны действовать медленно и осторожно.
Я обняла его, уткнулась в грудь и разрыдалась.
Апрель дал мне какое-то время успокоиться, а потом отошел и занялся очень важными делами. Все такой же обнаженный, первым делом он подошел к двери и бесшумно закрыл ее на тяжелый металлический засов. Потом оттащил тело коричневого в душевую, зажав ладонью обе раны на шее. Оттуда долгое время слышался шум воды – видимо, он пытался отмыться. После чего подошел ко мне, деловито развязал мой пояс, сдернул простыню и стал вытирать ею пол. Без слов показал мне на место у окна, где до сих пор валялся мой сарафан и белье. Я поняла намек и быстро оделась. Когда я закончила – пол был чист, душевая закрыта, а Апрель стоял передо мной в своей синей тунике и с улыбкой протягивал унты. Я улыбнулась ему и с облегчением выдохнула:
– Апрель, так ты все-таки с нами! Я так рада, что мы в тебе не ошиблись! А что с Сашкой?
– Не переживай, он жив. Я просто усыпил их всех, проверять-то никто не стал. И забрал плащ для Июня.
– А что там у вас вообще произошло? Сашка ведь пошел к тебе, потому что хотел извиниться… За дневные разговоры.
Апрель
