к стройке подключились комсомольцы. Модно тогда было бросить все и рвануть на север. Думаешь, от большой романтики и любви к стране? Да ни в жисть. Для молодежи что главное? Стакан водки опрокинуть, девку за сиську ущипнуть. За этим сюда и ехали. Понятное дело, после такого досуга и дома возводили абы как. Оттого и фасады трескаются теперь. Комсомольцы, ***.
Расчувствовавшийся таксист спросил разрешения закурить. Я не отказал. Сергей, не просмолив сигарету и до середины, залился кашлем и засунул потушенный окурок обратно в пачку.
– Вы только в компанию не сообщайте, а то меня оштрафуют, – сказал водитель.
– Не буду.
– Прав, конечно, Каменский. Дрянь редкостная. Одышка замучила, изжога. Аллена Карра надо почитать. Говорят, мощно задвигает.
Высаживая меня у гостиницы «Северное сияние», Сергей предоставил обещанную скидку и тепло попрощался со мной, напоследок снова извинившись за задержку в аэропорту.
Прямо у входа в «Северное сияние» возвышался уличный щит, вместо рекламы привлекавший внимание выведенной черной по белому цитатой:
«Все действительное разумно».
IV
Серпал Рыжов смахивал скорее на полевого санитара, чем на кабинетного психолога. Коренастый, с основательными плечами и великанским ростом, в транспорте он, несомненно, всякий раз занимал два места. Ранняя платиновая седина скорее придавала мужественному облику Рыжову выразительности, нежели старила. В бесстрастно-вежливой манере он выразил сожаление, что не встретил меня в аэропорту, и настоял на том, чтобы вернуть мне плату за такси.
– Еще одна тонкость, – сказал Рыжов. – До полудня вас, Максим Алексеевич, поселят в номере без удобств. Так получилось, что ваш приезд совпал с международным кинофестивалем, и номерной фонд ограничен. К счастью, утром ряд гостей выезжает и вас переведут в люкс, как и подобает вашему статусу.
Как заверили меня психолог и сотрудница на ресепшне, на этаже рядом с моей комнатой есть уборная и душевая.
Отведя меня в номер, Рыжов обещал явиться к десяти утра и напоследок предупредил, что мое расписание откорректировано.
– Не волнуйтесь, – сказал он. – Существенных изменений нет, завтра все начнется в Первой гимназии, как и планировалось. Сперва мастер-класс для педагогов, затем тренинг со школьниками.
– У вас нет распечатанной программки?
– Нет.
– Принесите утром, – велел я. – Тяжело два дня ориентироваться в чужом городе, не зная своего расписания.
Я едва сохранял дружелюбный тон, будучи раздраженным вульгарным непрофессионализмом. Меня против моей воли увлекают в квест «Выберись из аэропорта», заселяют в номер без туалета, объявляют о корректировках в программе. И все это в непрошибаемо невозмутимом
