ранений ему были как будто ни о чем! Плоть пациента сама отвергла пули прямо на глазах у шокированного хирурга, анализы крови привели доктора в шок. Как будто какой-то доселе неизвестный вирус отравил кровь этого человека. Этот странный вирус и помог восстановить силы порученному Чарли больному буквально за одни сутки. Простое переливание крови и больной на глазах пришел в норму. Вот тут то и началось самое страшное! Очнувшись, преступник попытался бежать. Он с легкостью вырвался из наручников, которыми был прикован к больничной койке, но дежурившие полицейские у двери задержали беглеца. Ливиан пыталась поставить пациенту укол успокоительного, игла выскочила из вены яростно вырывавшегося преступника и медсестра ею поранила свою руку. Полицейский прострелил обе ноги преступнику, и только тогда врачи смогли его обездвижить, вколов ударную дозу успокоительного. На следующий день буйного пациента увезли в местную тюрьму, а счастливая жизнь Лив и ее мужа рассыпалась, словно карточный домик.
Ливиан почувствовала недомогание. Чарли поспешил взять анализ крови у своей жены, и их худшие подозрения оправдались. Она заражена. Болезнь развивалась стремительно, женщина испытывала общее недомогание: ее знобило, клонило в сон, кожа приобрела серовато-желтый оттенок. Чарли не на шутку испугался за жену и малыша, его Лив была на тридцать второй неделе беременности, вот эта рабочая неделя должна была быть последней перед уходом на больничный. Отец Кассандры отвез ее мать домой, уложил в постель и решился поехать к заключенному, наградившему их этой напастью. Ливиан умоляла остаться, плакала, говорила, что хочет пить и ей ужасно жарко. Чарли пообещал поскорее вернуться, оставил у кровати графин с домашним лимонадом и поспешил уехать.
Чарли был самым спрашиваемым доктором в городке, и договориться о разговоре с преступником ему не составило труда. Много труднее было воспринять информацию, которую ему преподнесли. Ради безопасности Чарли разрешили поговорить с преступником через дверь тюремной камеры, так что лица собеседника он не видел.
– Привет, док! Зачем пожаловал? – раздался хриплый голос из-за массивной двери, едва Чарли только приблизился к ней.
– Оставьте нас минут на десять, пожалуйста! Если можно, конечно…, – попросил Чарли своего провожатого, парня лет двадцати пяти, с родителями которого был давно знаком.
– Хорошо, доктор, только не приближайтесь к двери вплотную и кричите если что вдруг не так. – охранник ушел, за поворотом лязгнул металлический замок.
– Послушай, мне поговорить бы с тобой, – обратился Чарли к незнакомцу.
– Меня зовут Рон. А поговорить ты хочешь о своей брюхатой жене-красотке? Точнее о том, что сейчас с ней происходит… я прав? – усмехаясь, заговорил подонок.
– Поосторожней с выражениями! Мы тебе ничего плохого не сделали! Лив сейчас очень плохо,
