часы с кукушкой, оставшиеся от Аниной бабушки, секцию из массива красного дерева, забитую книгами, с резными фигурками и завитушками на дверцах, персидский ковёр на паркетном полу. Вместо телевизора проигрыватель пластинок.
– Телевизора у вас нет? – удивлённо спросил я.
– Есть, в другой комнате.
Аня сходила за портфелем, и мы сели на диван на расстоянии ладони друг от друга.
Она открыла учебник, мы начали вместе переводить текст. Только теперь я осознал, как близко мы сидим. Аня случайно касалась меня рукой, поправляла волосы, в которых я буквально купался. И её губы так заманчиво блестели. Мне тяжело было концентрироваться на задании. Внутри меня всё дрожало. Казалось, во мне проснулся вулкан. От волнения мои ладошки стали влажными, сердцебиение участилось, я начал слышать тишину, когда мы молчали. Аня часто облизывала губы, не отрывая взгляда от учебника. Она читала вслух, я исправлял её.
– Держи лучше ты, – она отдала мне учебник и придвинулась вплотную. Теперь наши ноги соприкасались, и я почувствовал пьянящее тепло, исходящее от неё. Её попа имела форму капельки, придавленной снизу. Левая часть этой мягкой капельки упиралась мне в бедро. Мне показалось, что Аня улыбается краешком губ.
В какой-то момент она подняла голову, в очередной раз поправляя волосы, и наши глаза встретились. Она вопросительно смотрела на меня, её приоткрытые губки слегка подрагивали.
От адреналина у меня кружилась голова. Много лет спустя, посмотрев фильм «Форрест Гамп», я со стыдом вспоминал себя в тот момент.
Аня наклонила голову на бок и, слегка опустив веки, накрыла мои губы своими.
Я не умел целоваться. Это был первый поцелуй в моей жизни. Неуклюже я начал напрягать губы, пытаясь следовать её примеру. Она заулыбалась, я почувствовал, как разъезжаются её губы в стороны, пока мы не стукнулись зубами.
– Что? – тревожно спросил я. Я боялся напортачить.
– Давай только я, – тихо сказала она.
«Конечно, давай», – думал я. От поцелуя я стал пьяный. Внутри меня взрывались фейерверки, кровь закипала, она прилила к голове, разлилась по всему телу.
В этот раз я сидел спокойно, пока Аня целовала меня. Она обхватила мою нижнюю губу и начала нежно посасывать её. От этого замерло сердце и потемнело в глазах. Потом она переключилась на верхнюю. Одновременно её ладони обхватили мои щёки. Кончиком языка она изучала мой рот, щекотала дёсны, проникая всё глубже между зубов, заигрывая с моим языком. Никогда я не чувствовал ничего подобного, мне казалось, что я схожу с ума. Наконец наши губы слились в нежном поцелуе. Я быстро учился.
Мы сидели так минут пять, делая короткие паузы, чтобы отдышаться, обнимая друг друга, изучая на ощупь.
Потом снова вернулись к английскому. Она читала, я обнимал её за талию, гладил дальний краешек попы-капельки.
В какой-то момент она отвлеклась, и я поцеловал её. Мы снова начали играть языками, как ненормальные.
