с О.А. Щербачевым, излагает события несколько иначе.
Видимо, неоднократный обмен мнениями, совместное обсуждение произошедшего 14–15 мая до известной степени повлияли на формирование у многих офицеров некой усредненной картины событий. И впоследствии, придаче показаний, они, несомненно, не только, а возможно, и не столько излагали то, что видели своими глазами, сколько рисовали образ произошедшего, сформировавшийся в их сознании после общения с сослуживцами. Поэтому их показания нуждаются в тщательном анализе. Впрочем, учитывая, что во многих случаях офицеры не указывают, где именно в тот или иной момент находились, что делали, оценить достоверность показаний, прежде всего в отношении тех событий, которые не затрагивали их непосредственно, крайне трудно.
Следует учитывать специфику большинства публикуемых материалов, представляющих собой показания в Следственной комиссии. Сформирована она была согласно циркуляру Главного морского штаба № 275 от 19 декабря 1905 г., который гласил: «Принимая во внимание, что участники боя 14-го мая начали возвращаться из плена и частью могут быть уже допрошены, назначается три нижеследующие следственные комиссии…». Первая, под председательством адмирала И.М. Дикова, «для всестороннего выяснения обстоятельств боя 14-го мая», вторая, под председательством вице-адмирала Я.А. Гильтебрандта, «для предварительного следствия по делу о сдаче 15-го мая» кораблей, остававшихся под командованием контр-адмирала Н.И. Небогатова, и третья, под председательством вице-адмирала К.К. Де-Ливрона, «для предварительного следствия по делу о сдаче 15-го мая» миноносца «Бедовый»[27].
Надо сказать, что следствие с самого начала было поставлено в определенные рамки. Как писал 9 марта 1906 г. исполнявший должность начальника ГМШ контр-адмирал А.А. Вирениус адмиралу И.М. Дикову: «…Морской министр просит разбор дела о Цусимском бое начать с момента ухода эскадры с острова Мадагаскара»[28]. Такой подход позволял не касаться причин длительной задержки эскадры, против которой неоднократно выступал вице-адмирал З.П. Рожественский, настаивавший на скорейшем движении вперед, и снимал часть ответственности за поражение с центрального аппарата Морского министерства, а также оставлял за рамками следствия все обстоятельства, связанные с попытками приобрести боевые корабли у стран Латинской Америки.
Заметим, что вне установленных хронологических рамок оказалось совещание 11 декабря 1904 г. во дворце генерал-адмирала, согласно протоколу которого сам великий князь Алексей Александрович и главный командир флота и портов и начальник морской обороны Балтийского моря вице-адмирал А.А. Бирилев считали нецелесообразным задерживать З.П. Рожественского на Мадагаскаре, тогда как великий князь Александр Михайлович, при некоторой поддержке вице-адмирала Ф.В. Дубасова, настаивал на том, что 2-я Тихоокеанская эскадра слабее японского флота и нуждается в усилении, почему ее не следует отправлять в дальнейшее плавание до присоединения подкреплений
РГАВМФ. Ф. 417. On. 1. Д. 3600. Л. 1.
Там же. Л. 3.
