порций «забора». Только не для кайфа, а так, побаловаться. – По привычке я полез в карман и вытащил существенно отощавшую пачку банкнот. – Сколько? – И тут старик разулыбался так, что я увидел все его отливающие белоснежным фарфором зубы.
– За счет фирмы, приятель.
И я принял подарок. Тем более что старика в самом деле стоило запомнить. И не потому, что он заменил Лебедя, моего давнего уголовного должника. Этот Дед Мороз и сам по себе представлял интерес.
20
Мой таксер чуть не зарыдал, когда я освободил его от временных охранников. Ребята было повякали, что им пришлось слишком многих тут отгонять от машины, но я и не надеялся, что разделаюсь с ними за обговоренную цену, поэтому добавил по пятерке каждому.
После всего пережитого таксист вдруг ко мне расположился. Особенно когда увидел, с каким богатством я вышел из подвала. Он даже пару раз оборачивался и начинал разговор, который означал, что он меня уважает, слегка побаивается, но надеется, что все кончится для него хорошо.
Мы выкатили на Земляной вал и двинулись по бывшему Садовому кольцу. Дома с обеих сторон стали повыше, чем в других районах, и чуть понавороченней. За это со всей живущей и содержащей тут офисы публики драли на четверть, а то и вполовину большую цену. Пересечения с боковыми улочками давали многоуровневые развязки, от которых кружилась голова. Давненько я их не видел, поэтому и сидел, задрав голову, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь прозрачную крышу над головой.
Я не очень многое понял, но по-моему, трехуровневый хайвей использовался не полностью. Я определил это по слишком редкому мельканию машин в специальных световых решетках, которые были сделаны для дорожной полиции, призванной следить не только за правилами, но и за нагрузкой основных магистралей. На это мой водила горячо отозвался:
– Странно, что там вообще хоть кто-то ездит. Верхний уровень в этом месте уже полгода как не рекомендован для проезда. Обветшал, чинить не на что, вот начальство и опасается – свалится кто-нибудь с высоты семидесяти метров, мало не покажется.
– Свалится, кого-нибудь внизу придавит, в любом случае – не шутки.
– Ну, он же не всех разом придавит, а только невезучих.
Фразочка была что надо, типично московская. Да, если придавит невезучих, а не всех, то у некоторых есть шанс выжить. То, что это слишком уж извращенная логика, парню просто не приходило в голову. Впрочем, это не его вина, он каждый день видит образцы такой логики по телику, слушает объяснения наших политиков, которые говорят на разные лады именно эту фразу, и в жизни убеждается, что если не всех сразу – то не страшно. Разочароваться ему предстоит позже, когда наступит его черед, но тогда уже никто не воспримет его жалобы всерьез.
Или это не я говорю, а мое почти безнадежное положение? Может, я таким философом заделался, потому что на меня-то уже как раз этот хайвей свалился, мой черед уже наступил? Надо будет последить за собой, решил я, и ныть поменьше.
Чтобы легче было маскироваться, мы остановились
