другом, и иногда кажется, что Зло побеждает. Но потом Добро все равно встает во весь рост, замахивается, поскальзывается, падает, ломает себе копчик и говорит:
– Ладно, Ариман, ты выиграл сражение, но не войну. Увидимся, когда я подлечусь.
И уходит на больничный.
Я сужу по опыту, моя жизнь давно убедила меня, что именно так все и происходит. Иногда очень хочется верить, что Добро однажды победит, но надежды с каждым днем все меньше. Спасает только здоровое чувство юмора и спокойное отношение к творящемуся вокруг Босху.
У дяди Бори дзен размером с собор Парижской Богоматери. По профессии он строитель, до сорока лет строил коммунизм, потом оказалось, что тот рухнул недостроенным. Дядя Боря только пожал плечами. Бывает, се ля ви.
Дядя Боря архетипичен, как бронзовый вождь. У него седые усы, у него крепкие руки, у него могучий алкоголизм. Дядя Боря утверждает, что однажды съел на спор двести грамм гвоздей и сумел их переварить. Во всяком случае, он не помнит, чтобы расставался с ними. Так что если вам потребуется утилизировать старые гвозди, а Гринпис будет против засорения планеты, организм дяди Бори к вашим услугам.
Дядя Боря – закаленный борец со Злом в любых его проявлениях, он не боится ни тараканов, ни прораба, ни тетю Нину. Хотя иногда даже таким паладинам Добра, как дядя Боря, приходится несладко.
Это все было вступление, а теперь я перехожу к фабуле. Драма разыгрывается там, где сталкиваются противоположности. Инь и ян, наши и белогвардейцы, жара и стужа, ночная тьма и свет из холодильника. В этот раз столкнулись дядя Боря и шашлычная на углу. Та самая, у гастронома. Вы ее знаете.
Дядя Боря шел с работы уставший. Тетя Нина уехала к дочери в Астрахань, дома его никто не ждал, даже Барсик. По дороге дяде Боре подвернулась шашлычная, он вошел туда и принялся вслух грезить о шашлыке из свинины. С кетчупом, разумеется, и маринованным луком. И с пивом. Особенно с пивом.
– Холодненького мне дайте, из холодильника, – сказал дядя Боря.
Ему дали две заиндевевшие бутылки пива, дядя Боря разминался с ними в предвкушении шашлыка. Наконец шашлык подрумянился на жаровне, и официантка принесла его на бумажной тарелке, горячий, обложенный кольцами лука, чуть обугленный с краю, но все равно прекрасный. С кетчупом.
Дядя Боря взял его за шампур, впился зубами в крайний кусочек. Оказалось, поросенок при жизни был спортсменом, сплошные сухожилия и хрящи. Похвальный образ жизни, но к чему это его привело?.. Дядя Боря дернул кусок, как лев, разрывающий антилопу пополам, потом сказал:
– Што жа шёрт?
Со старыми львами такое бывает, особенно когда антилопа попадается жилистая. Дядя Боря осмотрел шашлык, вынул из него половинку своего клыка, потом ощупал языком то место, где клыку полагалось быть. Потом сказал подходящие к случаю слова, какое-то изречение из Конфуция. С одной стороны, клык было жалко. Но с другой-то стороны, сказал себе дядя Боря, остался второй клык!
Он отхлебнул еще ледяного пива
