выбором, который касается всей личности человека. Разум и воля максимально раскрывают свою духовную природу, чтобы дать человеку возможность совершить действие, в котором наиболее полно выражается его свобода[15]. Следовательно, свобода не только присутствует в вере, но и является ее непременным условием. Более того, именно вера позволяет наиболее полно выразить свою свободу. Иначе говоря, свобода не выражается в выборе, отвергающем Бога. Разве можно согласиться с тем, что подлинным проявлением свободы является отказ от того, что позволяет людям в полноте выразить самих себя? Акт веры является самым значительным выбором в жизни человека, ибо в нем свобода приходит к достоверной истине и решает жить в соответствии с ней.
На помощь разуму, который стремится к осознанию тайны, приходят также знаки, содержащиеся в Откровении. Они помогают более глубоко постигать истину и дают возможность разуму самостоятельно погрузиться внутрь тайны. Во всяком случае, эти знаки, с одной стороны, приумножают силы человеческого разума, ибо благодаря им он может изучать тайну присущими ему средствами, которые он ревностно оберегает, а с другой стороны, они же побуждают его выйти за их рамки и постичь глубокий смысл, который они в себе заключают. В них, таким образом, сокрыта истина, к которой разум должен обратиться и которую не может игнорировать, не уничтожив самого вверенного ему знака.
Здесь мы как бы возвращаемся к аспекту Откровения, связанному с таинствами, в особенности к евхаристическому знаку, в котором неразрывное единство между самой вещью и ее символическим значением позволяет осознать глубину тайны. Христос действительно присутствует и живет в Евхаристии и действует силой Своего Духа, но таинственно, как прекрасно сформулировал это св. Фома Аквинский: «То, что не может постичь разум, то, что не видит око, о том свидетельствует живая вера, вопреки порядку вещей. Под различными видами, в знаках, а не в реальностях, сокрыты величайшие вещи»[16]. Философ Паскаль вторит ему: «Как Христос был неизвестен среди людей, так пребывает и Его истина среди обычных суждений без какого-либо внешнего отличия. Так пребывает и Евхаристия среди обычного хлеба»[17].
Наконец, познание веры не упраздняет тайну, а только делает ее наличие более очевидным и представляет ее как необходимый элемент жизни человека: Христос «в самом явлении тайны Отца и Его любви в полноте являет человека самому человеку и ясно показывает ему его наивысшее призвание»[18], т. е. призвание к участию в жизни Триединого Бога[19].
14. Учение обоих Ватиканских Соборов открывает перед философией совершенно новые горизонты. Откровение вносит в историю человечества некую отправную точку, которой человек не может пренебрегать, если хочет постичь тайну своего бытия; с другой стороны, это познание неизменно возвращается к тайне Бога, которую разум не в состоянии до конца понять, а может лишь принять ее с верою. Эти два момента определяют для человеческого
Отцы I Ватиканского Собора учат, что послушание вере требует участия разума и воли: «Поскольку человек всецело зависит от Бога – Творца и Господа, а сотворенный разум всецело зависит от несотворенной истины, мы обязаны через веру выразить Богу, дающему Откровение, наше абсолютное послушание мысли и воли» (
Секвенция из торжества Пресвятых Тела и Крови Христа.
Pensees, 789 (ed. L.Brunschvicg).
Второй Ватиканский Собор, Пастырская конституция о Церкви в современном мире
Второй Ватиканский Собор, Догматическая конституция о Божественном Откровении
