будзет жичь, есри живет докутор Ринд.
Сказано было не вполне складно, но смысл я понял.
Мадемуазель спросила с совсем иным акцентом, гораздо более приятным для слуха:
– Но что он может сдьелать, ваш господин?
– Всё, – отрезал Маса. – Господзин модзет сдерачь всё. Докутор Ринд жичь не будзет.
Фома Аникеевич вздохнул, что, очевидно, означало: вашими бы устами да мед пить.
– Сударыня, господа. Я предлагаю следующее…
Сразу стало тихо, и даже мистер Фрейби оторвался от книги, с интересом глядя на Фому Аникеевича поверх очков.
– Наши господа, к сожалению, в неважных отношениях между собой. Это может помешать делу. Давайте договоримся, что хоть мы, слуги, будем заодно. Станем предупреждать друг друга и уберегать его величество и их высочества от ошибок. Насколько это в наших силах.
Так и было сказано – просто и мудро.
Тут в лакейскую просунул голову мой помощник Сомов и, приложив руку к груди, извинился:
– Афанасий Степанович, господа, прошу прощения, но мадемуазель Деклик просят к ее высочеству.
И тут же с поклоном удалился.
– Ах да, месье Зьюкин, – оборотилась ко мне гувернантка. – Бедньяжка Ксения ничего не знает. Что я могу ей сказать?
– Не следует говорить ее императорскому высочеству про угрозы Линда, – сурово сказал я, несколько покоробленный фамильярностью в отношении Ксении Георгиевны. – Просто скажите ее императорскому высочеству, что похитители требуют выкуп и что выкуп будет заплачен.
По-моему, она вышла должным образом пристыженная.
Уже через минуту я пожалел об отсутствии мадемуазель, потому что мистер Фрейби вдруг разверз уста и произнес какое-то короткое слово.
– Что вы изволили сказать? – переспросил Фома Аникеевич.
– Он сказар «сьпион», – перевел Маса, который, оказывается, понимал по-английски.
– В каком смысле «шпион»? – не сообразил я.
Британец с надеждой посмотрел на Фому Аникеевича, и тот вдруг озабоченно нахмурился.
– Господин Фрейби совершенно прав. Здесь не обошлось без шпиона. Похитители были слишком хорошо осведомлены о ваших вчерашних перемещениях. Не хочу вас расстраивать, Афанасий Степанович, но очень вероятно, в вашем штате – лазутчик доктора Линда. Вы можете поручиться за свою прислугу?
Я почувствовал, что бледнею.
– Вовсе нет. За петербуржских я ручаюсь. Все кроме Липпса – того, что нам прислуживает – из старых и проверенных. Но у меня здесь еще временный штат из девяти человек, да приходящие. Местных я не знаю совсем, ими распоряжается Сомов.
– Значит, требуется сугубая осторожность, – веско произнес Лука Емельянович.
А Фома Аникеевич сказал англичанину:
– Благодарю вас, мистер Фрейби, за дельное замечание.
Тот непонимающе
