что это ты делал на чердаке?
Он подошел. Пиджак в пуху, паутина в волосах.
– Не мог найти чертову ракетку, подумал, может, на чердак попала.
– Глупости какие. На чердаке ничего нет, кроме старого хлама с Оукли-стрит.
Он рассмеялся, отряхивая ладонью пыль.
– Что верно, то верно.
– Должно быть, ты плохо искал. – Она вошла в забитую вещами комнатушку, сдвинула в сторону ворох старых пальто и крикетные щитки, и под ними оказалась пропавшая ракетка. – Вот же она, недотепа! Ты никогда не умел ничего найти.
– О черт! Прости. Спасибо.
Он взял ракетку у нее из рук. Пенелопа заглянула в его невинное лицо и сказала:
– Амабель одета в пальто моего отца. Когда ты успел прибрать его к рукам?
Но и это его не обескуражило.
– Прихватил во время великого переселения. Ты его никогда не носила, а оно – просто чудо.
– Следовало бы спросить разрешения.
– Знаю. Вернуть тебе его?
– Да нет, конечно. Оставь у себя. – Она представила себе, как Амабель ходит в этой роскошной рухляди. Она и, можно не сомневаться, еще многие другие девицы. – Уверена, что ты употребишь его с большей пользой, чем я.
Когда они возвратились в гостиную, Амабель спала. Ноэль разбудил ее, она поднялась, заспанная, зевая и тараща глаза. Он подал ей дедовское пальто, поцеловал мать на прощание, и они уехали. Пенелопа, проводив их, вернулась в дом. Она заперла дверь и постояла на кухне, охваченная каким-то тревожным чувством. Что Ноэль искал на чердаке? Он же отлично знал, что ракетки там нет и быть не может, что же он надеялся там найти?
Она прошла в гостиную, подложила еще одно полено в огонь. Брошенная газета по-прежнему лежала на полу. Пенелопа, наклонившись, подобрала ее и перечитала объявление «Бутби». А потом подошла к своему бюро и, аккуратно вырезав объявление, спрятала его в одном из ящичков.
Среди ночи она проснулась как от толчка. Поднялся ветер; в темноте за окнами снова лил дождь, струясь по дрожащим стеклам. «Я ездила в Корнуолл, но там все время лил дождь», – сказала Амабель. Порткеррис. Пенелопе вспомнилась ее комнатка в Карн-коттедже, где она девочкой лежала, как сейчас, в темноте, а далеко внизу шумно разливались по галечнику волны прибоя, и шевелились занавески на открытом окне, и лучи вращающегося маяка пробегали по беленым стенам. Вспомнился сад, где цвела пахучая эскалония; и засаженная деревьями дорога, уводящая на вересковые холмы; и вид, который открывался сверху: ширь залива, ослепительная морская синева. Море было одним из магнитов, тянувших ее в Корнуолл. В Глостершире тоже красиво, но моря здесь нет, а она так по нему соскучилась! Это правда, что Прошлое – другая страна. Но разве нельзя туда съездить? Что может ей помешать? Одна или с кем-нибудь, не важно. Пока еще не поздно, она отправится на запад и посетит тот щербатый коготь Британии, где когда-то жила и любила, где была молодой.
6. Лоренс
Ей было девятнадцать лет. Между сводками новостей, которые
