– кто, зек в пальто! С зоны сбежал, сдавать его везу.– передразнил я мужика. Меня уже стали раздражать эти колхозники. Предъявил удостоверение, представился, что еще нужно?
– То, что с зон бегут, это понятно. Менты то все с ума посходили. Вот и наш участковый того, – и мой собеседник покрутил пальцем у виска. – Сейчас Петрович придет, посмотрит на вас. Мы теперь чужих никого не пускаем.
Опустив ружье, селянин достал из глубоких карманов брюк пачку сигарет «ЛД» и достал одну. Потом, не спеша, чиркнул дешевой зажигалкой. При этом, второй так и стоял за блоком, страхуя первого.
– Укусы есть где? – внезапно, выпустив дым, спросил меня тот, кто вышел ко мне посмотреть удостоверение.
– Какие укусы? – не понял я.
– Психи эти кусали тебя? – уточнил мужик в штормовке.
– Меня нет, – покачал я головой, – вон его за руку укусили, – и показал на переднее сиденье, с которого за нашим разговором внимательно наблюдал задержанный мною зек.
– Это плохо, – покачал головой мужчина, – у нас Семена участковый тоже тяпнул. Сначала ничего вроде, а через пару дней Семен слег. А еще через сутки сам умом двинулся. На жену бросился, ее покусал. Короче, – сделав жест рукой по горлу, продолжил мужик, – обеих пристрелили мы.
– Так, что случилось? – услышал я властный голос, и перед нами появился крепкий мужик с бородкой, лет пятидесяти, в десантной тельняшке и в джинсах. Через плечо у него был перекинут карабин «Сайга» в ноль тридцатом исполнении.
– Петрович, да вот, майор приехал. Говорит, зека везет к нам. А зек то покушенный уже, – быстро доложил обстановку тот самый, мужчина, что меня остановил.
Петрович осмотрел руку зека, покачал головой, и что-то шепнул на ухо своему подчиненному. Ну а потом обратился ко мне.
– Ну что, майор, поехали, расскажешь, как и что да откуда?
– Поехали, только куда? – пожал я плечами. Я открыл дверцу машины и помог выбраться моему пленнику. На лбу у него выступили испарины, мужика явно знобило.
Зека увели подоспевшие двое мужчин, тоже за сорок, одеты в камуфляж, но очень старый. Обычная «цифрофлора». Такую уже лет двадцать в армии не носят.
– Куда его? – спросил я у Петровича, показав на зека и его конвоиров.
– В карантин, – сухо отозвался тот. Осмотрел меня всего, потом строго глянул на постовых, перекинулся с одним из них парой фраз шепотом, что мне опять не понравилось. Странно все это. Но деваться некуда. Нет, можно, конечно, сесть в машину и уехать. Но, с другой стороны, мое шестое чувство меня еще никогда не подводило, и опасности от этих людей я не чувствую. Так что, послушаю, что скажет мне их старший. Решив для себя дальнейшие действия, я открыл пассажирскую дверь и сделал пригласительный жест. Петрович прыгнул ко мне в машину, и мы, проехав буквально метров сто, остановились у первого деревянного дома на дороге. Никакого забора, обычный деревянный сруб и высокое крыльцо. Только ставни на окне деревянные, и закрыты наглухо. Когда я поднимался по деревянному крыльцу, доски привычно скрипели.
