Долго сидеть, впрочем, не получается. Солнце в зените и печёт немилосердно. Итак. Раз тропа идёт вниз, а мне по всем признакам надо наверх… Что ж. Обойдёмся без тропы.
Ползу вверх по склону. В середине подъёма в голову невольно закрадывается новый вариант перевода: «подходит для людей с возможностями, чуть более ограниченными, чем у великого итальянского альпиниста Райнхольда Месснера». Единственная, пожалуй, причина, по которой я отсюда не грохаюсь, это то, что грохнуться с горы на виду у всей Вентимильи в пятистах метрах от жилых домов было бы очень стыдно.
Триумфально, с языком на плече, вступаю на покорённую вершину. На вершине обнаруживается обычный жилой квартал. И маршрутная разметка. Разметка ведёт в двух направлениях. Иду по ней в одну сторону и замечаю, что спускаюсь обратно к морю. Путём применения дедуктивного анализа устанавливаю: это и есть та дорога, по которой мне изначально и следовало подниматься. Ровная и асфальтовая. Надо полагать, в какой-то момент я просто свернул не туда. Да, я не очень умный.
Через пару-тройку километров асфальт вместе с окружающими домами вновь заканчивается и сменяется средней паршивости грунтовкой. От самого побережья не встречал практически ни одного человека. Всё вымершее, видимо, из-за жары.
Притормаживает единственная попутная машина, водитель спрашивает, не надо ли меня подвезти. Искушение велико, но пешеходно-туристическая гордость пересиливает. Через километр вижу его вновь, он стоит на обочине и срезает с кустов какие-то ветки. Интересуюсь: а где, собственно, толпы туристов, которые, по идее, должны здесь бродить? Натыкаюсь на удивлённый взгляд. Все нормальные туристы, по его представлениям, сидят в отелях на берегу. И правильно сидят. Уверен ли, мол, я в том, что делаю, и понимаю ли, что такая прогулка в такую погоду обойдётся в десяток килограммов скинутого веса? Я далеко не уверен, но предпочитаю в этом не сознаваться. Даже себе.
Дорога забирает вверх всё круче, выжженный солнцем коричнево-бурый пейзаж не радует никак. В какой-то момент осознаю, что напрочь утратил физическую способность переставлять ноги. Нахожу единственный чахлый куст, сваливаюсь в его – относительную – тень и мгновенно засыпаю. Или теряю сознание, затрудняюсь сказать.
Просыпаюсь через час. Стало получше. Потихоньку добираюсь до первого перевала, встаю на гребень, сморю на следующую долину… И впервые за день – да и вообще впервые – понимаю, что всё это делаю не зря. Изумрудная зелень, белеющие далеко под ногами аккуратные домики с красными черепичными крышами, ослепительные блики отражающегося в стёклах солнца, террасы виноградников на склонах, размытые маревом силуэты гор – уже настоящих высоких и серьёзных гор – на горизонте…
Впервые в Италии, в маленькой деревенской гостинице неподалёку от Бергамо, я очутился года четыре назад. В общем-то, совершенно случайно. Знания мои об этой стране в те времена ограничивались известной формулой трёх М: макароны, мандолины, мафия.
