годам я не только не подохла, но еще и стала хорошенькой. Вдобавок я научилась доставлять мужчинам удовольствие, за которое готовы немало заплатить, и раскрывшийся дар притяжения только сыграл на руку. Благо мы – наемные работницы, а не рабыни, и менять место работы нам никто не запрещает. Так что к девятнадцати я, пройдя несколько собеседований, постепенно добралась до элитного борделя, обслуживающего богатеньких и влиятельных папиков. Бизнесмены, политики, мафиози… А вместе с ними – деньги, дорогие цацки в подарок, возможность ночевать в шикарных отелях и особняках, ну и все такое прочее. По крайней мере, пока проститутка постареет и перестанет привлекать мужчин. Если до того не скопишь достаточно деньжат, впереди лишь жалкий конец. Да и даже если скопишь – никогда не можешь быть уверена, что завтра все в этом мире не изменится. Но при этом… будь у меня возможность отдать все, что я заработала таким существованием, в обмен на жизни моей семьи, я бы повернула время вспять не задумываясь и была бы обычной небогатой, но счастливой девушкой. Вот только я уже давно поняла, что чуда не будет, и нужно барахтаться самой. Так что будь добра, не пытайся выжать из меня слезу своей трагической историей. С тобой судьба обошлась не худшим образом. Ну а то, что ты поленилась проявить фантазию в постели, и из-за своей гордыни упустила единственного мужчину, который светит тебе в этой жизни… Запомни, малышка: этот мир жесток и несправедлив. И если уж он обрушивает на тебя свою жестокость и несправедливость, тебе остается либо умереть, либо принять это дерьмо, приспособиться к нему и попытаться как-то на нем выплыть. Неприглядно и мерзко, зато практично, и не захлебнешься этим же самым дерьмом, – выпалила Камелия, ловко спрыгнув с барного стула, чтобы грациозно, но быстро исчезнуть за дверью.
Глава 3. Удар
Замерев за стеллажом, я отчаянно зажимала рот ладонью, боясь выдать хоть один лишний звук.
Дон не убьет меня, и никому не позволит убить – я его Хебиса. И по этой же причине он прекрасно знает, что из-за нашей Связи я не могу ничего против него замышлять, и уж тем более – навредить. Так же, как теперь никогда не смогу вырваться из его сетей, даже если бы сумела сбежать, сменить внешность и имя. Связь – это стальной ошейник на черной цепи.
Но сейчас ему все равно лучше было не знать, что я стала случайным свидетелем этого разговора.
– И сколько он успел отснять, пока его не пришили? – поинтересовался Доминик.
– Немного, – ответил второй мужчина, в голосе которого я узнала Артура Ринфора, подручного, и по совместительству двоюродного брата дона. – Корпус по периметру, часть правой палубы, лестница в трюм, и вот ЭТО, – напряженно проговорил мужчина, судя по звукам, положив планшет на стол перед мафиози.
– Нихрена себе, – выдохнул дон.
– Да, согласен. Если бы запись попала к нам постфактум, я бы решил, что это монтаж. Но трансляция с камеры лазутчика велась в реальном времени! И передала
