пройдет? – спросил я с надеждой. Да, тогда я был в таком состоянии, что мог спросить и с надеждой. – Точно отпустит?
– Быстрее, чем ты сам того захочешь.
– Разве я к этому стремлюсь?
– В этом твое спасение.
– Ты уверен, что я хочу спастись?
– Это не имеет значения. Однажды увидишь, что на кону ничего нет и ворота открыты. Ты выйдешь через эти ворота и пойдешь к реке. Босой и продрогший. И наступит освобожденность. Но она не будет радостной.
Мы помолчали. После такого разговора трудно говорить о чем-то другом. Потом я подумал, что уж если Аристарх, злоупотребив своими возможностями, посмел влезть в мои терзания, то не грех и мне спросить его о чем-либо.
– А почему тебя зовут Аристархом? Это твое настоящее имя?
– Конечно, нет. – Он улыбнулся. – Но, согласись, если бы меня звали Колей, Петей, Федей… Это было бы глупо. А так – ничего. Я привык, и ты привыкнешь. – И впервые за весь вечер в его взгляде промелькнула нечеловеческая твердость. Во всяком случае, я увидел нечто такое, что убеждало – он знает, что говорит.
– Думаешь, привыкну? – спросил я растерянно.
– Мы будем с тобой встречаться… Иногда. И сегодня я заглянул сюда ради тебя.
– Ради меня?!
– Да, – кивнул Аристарх. – Ты позвал. Я пришел.
– Но я и сам не знал, что буду здесь! Зашел в правдинский гастроном за сыром и увидел, что окно у Юрия Ивановича светится. А направлялся к Белорусскому вокзалу, на одинцовскую электричку…
– Все это неважно, – отмахнулся Аристарх. – На земле много необычного, такого, чего в земной природе быть не может. Но люди по своей ограниченности не видят нарушений законов бытия, всему нашли объяснения, удовлетворились ими и успокоились. Перед ними загадки совершенно невероятные, а они с легкостью подбирают несколько терминов позаковыристее – и все, готово, научно растолковали. Ну, ладно, я отвлекся. Давай к делу, а то мне уже пора. Значит, договорились? Поработаем?
– Поработаем, – ответил я, еще не представляя толком, что стоит за моим согласием, к чему оно меня обязывает, чем грозит.
– Хорошо. Начнем. Нужно место, где бы они могли встретиться и без помех выяснить отношения. В конце концов, человеческое общение сводится к выяснению отношений. У тебя есть такое место?
– Есть. Дом в Одинцове. На Подушкинском шоссе.
– Ты его хорошо знаешь?
– Дом? Знаю. Я три года прожил в нем.
– А что вокруг? Дома, улицы, город?
– Да, но рядом лес, дубовая роща, дальше березняк…
– Лес? – переспросил Аристарх. – Дубовая роща? Годится, это подойдет.
– Рядом свалка.
– Свалка не помешает. Она придаст еще одно толкование… Они будут стреляться?
– Конечно! Иначе все теряет смысл.
– Правильно, – одобрил Аристарх. –
