в час без учета времени суток и календарной недели. А говоря проще, солдат спит – служба идет…
Но выговор все же он получил. Перекатов появился в офисе лишь после обеда, но первым делом вызвал к себе Аркадия.
Не поднимаясь с кресла, он исподлобья глянул на Одинцова и пальцем, как нашкодившую собаку, подозвал к себе. И на приветствие не ответил, и руки не подал.
– Угадай, кто на тебя жалуется?
Аркадий ответил не сразу. Глупо на его месте было изображать из себя величину, но и ничтожеством перед лицом Перекатова он быть не хотел.
– Арина, – сказал он, без страха глядя на своего босса.
– Угадал… Зачем ты ее обманул? – сурово спросил Перекатов.
От него веяло холодом, и Аркадий почувствовал, что замерзает. Но при этом он даже не поежился.
– В каком смысле?
– В прямом. В самом что ни на есть прямом. Ты обманул не только ее. Ты обманул и меня. Ты ей сказал, что ты – Перекатов. А это не так. Зачем ты это сказал? Ты хочешь быть мною?
– Нет.
– Врешь. Я – без пяти минут миллиардер. У меня четыре особняка в Москве, три – за границей, у меня акций на шестьсот миллионов!.. И тебе это не нужно?
Аркадий промолчал. Ему не нужны особняки в Москве и за границей, но ведь не поверят. А скажешь, что нужно, получишь обвинение в стяжательстве и станешь опасным для Перекатова.
– Чего молчишь? – успокаиваясь, спросил Сергей Михайлович.
– Я думал, вопрос риторический, – пожал плечами Одинцов.
– Может, и риторический, – кивнул Перекатов. – Ясно же, что на моем месте хотел бы оказаться любой.
– Даже Абрамович?
Сергей Михайлович сделал вид, что не услышал вопрос. Но завистливый огонек, мелькнувший в его глазах, все же выдал его страстное желание поскорей вступить в клуб долларовых миллиардеров.
– И ты не думай, что тебе удастся занять мое место! – жестко отчеканил он. – Поверь, я на этот счет перестраховался!
– Нисколько не сомневаюсь.
– Вот и хорошо… А может, ты соврал Арине, чтобы затащить ее в постель? – хищно сощурился Перекатов.
– Не понял, – нахмурил брови Одинцов.
– А чего тут понимать? Арина может лечь только со мной, поэтому ты и попытался влезть в мою шкуру.
– Это не так.
– А она говорит, что так!.. А ведь она почти поверила тебе. Она сказала, что играл ты очень убедительно…
Аркадий саркастически усмехнулся. Что у мужчин есть способность переделывать правду в ложный вымысел, что у женщин, но последние делают это с особым изяществом, и эмоциональные краски у них более яркие. Особенно таким искусством славятся стервы вроде Арины. Как ловко она все повернула! Оказывается, он хотел стать Перекатовым, чтобы и состоянием завладеть, и с ней самой переспать. Много ума на такой оговор не нужно, но попробуй теперь
