выяснилось, что черную треску не доставили. Конечно, потом Кристиан оторвет голову поставщику, но программу пришлось перекраивать.
Де Вир дочитал записи Фонтена и уже открыл рот, чтобы сказать, что со всем согласен, кроме шоколадного фондана на второй десерт, когда в дверь кабинета влетела мадам Руссо, тащившая за руку бледную, как снег, девушку в форменном черном платье и белоснежном фартуке.
– У нас неприятности, господин де Вир!
– Что случилось?
– Та-ам труп! – молоденькая горничная побледнела еще больше и, кажется, собралась упасть в обморок.
Когда было нужно, Кристиан умел действовать очень быстро. Он успел, выскочив из-за стола, подхватить упавшую-таки горничную и усадить её в кресло, потом выглянул в приемную и сказал секретарше:
– Луиза, срочно ко мне Буало, и дайте какой-нибудь нюхательной соли для Жюли.
Нашатырь нашелся в столе мадам Фернье, и порозовевшая Жюли, заикаясь, сообщила:
– Я пошла в сьют Бовари, который для мадам Бонпьер забронирован, чтобы там все проверить. Вы ж знаете, ей особое мыло нужно класть, собачью корзинку поставить и вообще…
– Да-да, конечно, продолжай.
– Ну, вот, зашла в ванную комнату, а там…
Тут девушка снова заревела, и Де Вир взглянул на мадам Руссо.
– Камилла, приведите ее в порядок и пусть приляжет. Я пойду, взгляну, что там такое в ванной.
– Там… – голос мадам Руссо, обычно невозмутимой, словно памятник ее великому однофамильцу, дрогнул. – Там и в самом деле труп. И он голый.
Буало открыл дверь сьюта Бовари и пропустил вперед Кристиана. В гостиной все было, как и всегда – голубые шторы раздвинуты, солнечные лучи заливают обюссонский ковер, камин вычищен и дрова уже приготовлены, в вазе букет нарциссов. Мужчины прошли через спальню и распахнули дверь ванной комнаты. Де Вир длинно присвистнул.
– А девочка-то ничего не перепутала! – сказал за его спиной Буало. – И правда… голый.
В ванне лежало тело, явно мужское, и его кожа неприятно контрастировала своим серовато-эбеновым цветом с розовым мрамором.
– Ёшкин кот, вот только чернокожего нам и не хватало, – безопасник протиснулся вперед и попытался нащупать пульс. – Холодный, могу предположить, что с ночи лежит.
– Звони Карверу, – Де Вир отвернулся от ванны и ее содержимого. – Номер закрываем, и я пошел искать, куда селить мадам Бонпьер. До ее приезда осталось четыре часа.
– Ты его знаешь?
– К сожалению, да. Это Майрон Кенвуд, и он должен был стать нашим новым сомелье.
Начальник местной Стражи капитан Эдмонд Карвер прибыл по вызову через четверть часа после того, как Буало сообщил ему о бедняге, лежащем в холодной мраморной ванне. Впрочем, тот же Буало был более чем уверен, что как минимум пять минут из этих пятнадцати Карвер потратил на то, чтобы допить свой кофе. Капитан никогда не спешил – впрочем, в Валь де Неже спешить вообще было некуда.
