обернулась, посмотрела в лицо Макару, в поисках хоть каких-то объяснений. Тот лишь хмуро кивнул в сторону Николая Васильевича.
– Иди с дедушкой. Завтра увидимся.
Какое-то время они передвигались молча, а потом дед высказался:
– Больше ты с ним встречаться не будешь.
Арина не верила собственным ушам. Николай Васильевич отличался редкостным чувством справедливости. Откуда такая категоричность?
– Почему?
– Моей внучке такой ухажер ни к чему.
– Что такого он сделал?
Арина чувствовала, что должна вступиться за Макара, как-то оправдать его.
– Достаточно того, что его имя значится в протоколе.
– Но он не мог разбить то чертово окно!
– Ты не можешь этого знать.
– Могу. Я все время была рядом.
Дед остановился посреди улицы.
– Возле клуба?
– Нет. – Арина вдруг поняла, что не может поделиться с дедом секретом Макара. Она обещала. – Мы встречались… в другом месте.
Она видела, как у Николая Васильевича задергался кадык.
– Одни?
– Да, – тихо прошептала Арина, понимая, что этим признанием не улучшает ситуацию.
– И что вы делали?
Неужели он думает, что они?..
Арина залилась краской. И разозлилась. Понимала, что должна быть спокойной, чтобы убедить деда, но сорвалась:
– Ничего плохого мы не делали!
Николай Васильевич взял ее за локоть и потянул за собой.
– И не будете. На этом вечерние и все остальные прогулки закончились.
– Дед!
– Я все сказал.
Глава 8
Арина торопилась. Поднявшись ни свет ни заря, а по сути – совсем не спав, она металась по кухне, стремясь приготовить еды на целый день. Выбирала блюда попроще, чтобы не заморачиваться. Торопясь, то и дело что-то роняла и задевала – в общем, нехотя шумела и все время оборачивалась на дверь, надеясь, что дед ничего не замечает.
Вчерашнее происшествие не давало покоя. Беспокоило и поведение Николая Васильевича. Настолько категоричным девушка его еще не видела. Однако, несмотря ни на что – даже на дедов запрет, Арина собиралась увидеться с Макаром. Не могла иначе. Этот парень стал для нее слишком дорог, чтобы она могла вот так просто от него отказаться. К тому же ей не терпелось узнать, почему он взял на себя вину брата.
Проверив, все ли комфорки выключены, Арина сбросила фартук и тихонько пробралась в прихожую – обуться.
– Куда-то собралась?
Дед. Он стоял в дверях со сдвинутыми на лоб очками, в потрепанных любимых домашних тапках и с газетой в руках. При этом не выглядел ни смешным, ни раздраженным. Но Арина слишком хорошо его знала, чтобы почувствовать по голосу – Николай Васильевич сердится. По отношению к ней такое случилось впервые. Возможно, раньше она не давала для этого повода?
Арина
