общество спиритов в Петербурге. Тот, кто хоть раз видел портрет этой женщины, вряд ли сможет когда-нибудь забыть ее прекрасное, одухотворенное лицо. Княгиню Голицыну любя называли «Княгиней Ночи». У нее никогда не было ни завистников, ни врагов, а ведь этим далеко не каждый может похвастаться. Княгиню действительно все обожали, достаточно было ей поговорить с собеседником несколько минут, как она полностью его к себе располагала. Евдокия Голицына хорошо знала астрономию и астрологию и с большим удовольствием составляла гороскопы для своих многочисленных друзей. В их число входили князь Петр Вяземский, Александр Пушкин, Василий Жуковский, Николай Карамзин и другие. В ее красивом большом доме на Большой Миллионной улице собирались поклонники спиритизма и все те, кто был пытлив умом. Новичкам было интересно, что там, за запретной чертой, явятся ли вызываемые духи, о которых говорит весь Петербург. Если за стол для вызова духов садился нигилист или скептик, то уже к утру он становился приверженцем тайных наук. Александр Пушкин восхищался княгиней и посвятил ей стихи, которые заканчивались так:
Отечество почти я ненавидел —
Но я вчера Голицыну увидел
И примирен с Отечеством моим…
Голицына мистически действовала на всех тех, с кем она встречалась. Одним словом она могла помирить врагов, и даже самые сложные вопросы казались в ее устах более простыми, люди невольно приободрялись и верили в свой непременный успех. Княгиня была необычайно добрым человеком. Вызывая ее дух, всегда можно рассчитывать на поддержку и мудрый совет.
Михаил Лермонтов – великий русский поэт, родившийся в 1814 году и погибший на дуэли в 1841 году. В своих воспоминаниях его секундант князь Александр Васильчиков писал: «Трехдневная отсрочка дуэли так и не дала никаких результатов. Я пытался поговорить с Мартыновым, но он дал мне понять, что это не с ним следует говорить, а с зачинщиком дуэли, ему (Лермонтову) самому надлежит сделать первый шаг к примирению. Говорил я и с Лермонтовым, что ссора эта ничтожна и мелочна, и лучше бы им как-то примириться, но все мои миротворческие усилия были тщетны. Меня поразило отсутствующее выражение лица Михаила, когда он произнес странную фразу: «Полно, ничего теперь не поделать, мне придется испить эту чашу, пути назад уже нет». Никогда не забуду, как он смотрел на Мартынова, я думаю, он уже тогда знал, что именно от его руки ему суждено принять смерть». Из других источников, касающихся Михаила Лермонтова, также становится ясно, что он не раз высказывал уверенность, что его жизнь оборвется рано. Многие считали, что Лермонтов явно обладал даром провидения, и действительно, в тех стихах, которые он написал, было определенное пророчество. Так, например, почти за сто лет до революции 1917-го поэт писал:
Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый
