и рабства, как знак для тех, кто захочет вновь поднять восстание, ну а затем стали скармливать мою кровь и плоть людям, дабы силы мои таяли с каждым днем. Человеку чуждо есть себе подобных и тем паче пить человечью кровь, это ясно даже ребенку, но смысл от этого не изменился. За последние две тысячи лет мир погрузился во мрак и хаос, люди за это время стали хуже животных и начали в действительности есть себе подобных, сын пошел на отца, а брат на брата, люди убивают друг друга, предают родину и человеческую суть. Да, Клеменс, знаю, ты тоже убийца, но ты солдат, исполняющий долг перед родиной, и да, Рим, конечно, – это захватническая империя, но Рим построил десять тысяч бань в городах, куда пришел, унаследовав технологии этрусков, отстраивая акведуки и школы, театры и предприятия. До моего рождения мир знал астрономию и астрологию, знал в совершенстве математику и геометрию. Вы же в двадцать первом веке не можете должным образом построить даже обычное жилье, оно у вас разваливается спустя полвека. Десять процентов населения контролируют основные массы денег, ими же самими и напечатанные, и они же эксплуатируют девяносто процентов населения в собственных корыстных целях. Люди убивают друг друга за бумагу! Тут он, встав и задавая вопрос пространству, воскликнул:
– Клеменс, Костя, вот вы мне объясните – как можно за бумагу предавать свою душу? В двадцать первом веке вы уже забыли про совесть и честь, про ценности семьи и добра, про любовь и детей. Но помните о наживе и страстях в угоду своему эгоизму, будучи ведомыми за искусственными ценностями, но не за вечными.
Присев, он продолжил:
– После развала Римской империи Европа забудет почти на полторы тысячи лет, что такое баня и чистота тела, но познает, что такое чума и грязь, которая унесет жизни миллионов. Европа погрузится во мрак средневековья, где будет превалировать разврат над культурой, бесчинство инквизиции над моралью, безумие над здравомыслием, одни лишь войны и безобразия. И эта Великая Западная цивилизация Старого Света забудет все науки предыдущих эпох и цивилизаций, отвергнет их, как ересь, не подходящую к их мировосприятию, организует много военных походов и страшных войн, дабы смести Славянский мир и на развалинах оного окончательно утвердить царство абсурда и порока. Разве это я нес? Разве этого я хотел? Чтобы Колумб выжигал индейцев лишь потому, что они другой веры и культуры? Разве этого я хотел, чтобы одни народы с помощью карательных войн порабощали другие народы? Нет и нет! Я хотел лишь рассказать людям, что они могут абсолютно все, все, что только захотят, но нужно просто захотеть не плохое, но хорошее, нужно просто созидать, но не разрушать, стяжая все на себя. Я всего лишь хотел, чтобы каждый узрел в себе бога, которому не нужно поклоняться подобно рабам, а как детям богов быть подобающими Богам. Чтобы каждый стал солнцем и согревал этот мир и людей теплом. Поэтому мы с тобой здесь, чтобы мир получил второй шанс, а в частности – я прошу тебя дать второй шанс мне, Клеменс. Я каюсь, я виноват и именно поэтому отдаю себя теперь не в жертву за грехи, а отдаю себя всему человечеству ради жизни
