сказали? – Елизавета выпала из воспоминаний и с любопытством уставилась на поручика.
– Ромашки, – повторил Алёшка, наблюдая её растерянность, и ощутил, как у него самого развивается дрожь в коленях, – Вы спросили, как называются эти цветы, – напомнил он, – Я ответил: «Ромашки». А Вы тогда сказали: «Какое смеш…
– Какое смешное слово «ромашки» – машинально повторила вместе с ним Елизавета и сама испугалась тому, что произошло.
У Алексея вытянулось лицо:
– Вы… неужели, Вы помните?!
– В-вы.. тот самый Алексей?
– Вы запомнили моё имя?!! – воскликнул он, потрясённый до глубины души.
Елизавета растерялась. Невероятно. Это было так давно! А имя его она, в самом деле, не забыла. Да и как могла? «Ели-за-вета А-лек-сее-вна, звучит, как колокольчик – дили-дили динь» – вспомнился ей разговор с сестрой после крещения, – «А парня того тоже звали А-лек-се-ем, дили-динь…»
Дверь в покои внезапно распахнулась, и в комнату вошёл Александр:
– Лиз. Я хотел напомнить тебе, что сегодня…, – он осёкся, заметив молодого кавалергарда, и царившую в комнате всеобщую неловкость, – А что происходит? Что делает в твоих покоях этот поручик?
– Он…, – Лиз, в поисках спасения, нервно зашарила рукой по столу и наткнулась на конверт из Швеции, – Он принёс мне письмо от Дороти, – тут же нашлась она, помахивая конвертом, точно веером.
Александр сомнительно наморщил лоб:
– Дорогая, что с тобой?
– Что? – рассеянно переспросила она.
– Ты так взволнована. Что-то с Дороти?
– …А? – Лиз от страха боялась взглянуть на мужа, – Нет-нет. У Дороти всё в порядке.
Александр обернулся к застывшему посреди комнаты офицеру:
– Вы свободны. Ступайте.
Лёшка послушно щёлкнул каблуками и удалился.
Оставшись наедине с супругой, император критично взглянул на неё, пытаясь определить, чем же всё-таки она так взволнована? Ни жива, ни мертва, Лиз стояла посреди комнаты и прижимала к груди букет ромашек.
– Откуда цветы? – полюбопытствовал Александр.
– Я сама нарвала… на прогулке, – опять соврала она и, в ужасе от такого количества вранья, схватилась за голову.
– Что с тобой? Тебе нехорошо? – испугался он.
– У меня что-то голова закружилась. Пойду, прилягу.
1802 год август
Картли-Кахетия, Тифлис
Кнорринг отбыл в крепость Моздок. Он в царствование Екатерины был командиром Кавказской линии, и теперь рассчитывал, что бывшие соратники не оставят его в беде.
Спустя несколько дней, до Тифлиса дошло известие, что Кнорринг не дошёл до Моздока; он с отрядом был остановлен нападением лезгин в Ларском ущелье. Заняв оборону, русские оказались зажаты среди скал и лишены возможности двигаться дальше.
– Мы
