с переездами связанны с тем что она плохо поступила с Баян, поэтому новые хозяйки теперь плохо поступают с ней. Помолившись и покаявшись всем сердцем, дав обещание больше никогда так не поступать с людьми, Камила начала искать новое жилье. И перед тем как начался новый семестр, она нашла на улице Нарвской уютное семейное общежитие. Там ей предложили просторную светлую комнату для двоих персон. Она сразу же согласилась и вместе с сестрой они тут же заселились в это общежитие.
Сестры были очень рады снова жить вместе. Жить в городе. Они вместе обошли несколько парикмахерских и на счастье прямо на первом этаже общежития открылась новый салон красоты, куда и устроилась Аннель на работу. По утрам они решили бегать, тем более что был отличный повод для этого. Церковь находилась в тридцати минутах ходьбы от их нового жилья. Рано утром с шести до семи там проходили утренние молитвы. Туда и начали бегать по утрам сестрички. Обычно проснувшись в пять утра они молча одевались, умывалась и бежали до ворот церкви, не проронив ни слово. Сон одолевал их даже после пробежки. Потом они сидели на коленях и молились, а иногда тихо дремали, но так, чтобы никто этого не приметил. Молитва длилась полчаса, потом они пели гимны, а затем пастор Иосиф минут десять проповедовал. Содержание его проповедей всегда было самым различным, но всегда был очень аккуратным в словах, соблюдал время и пускался в словоблудие. Даже если эта проповедь была обличительной, она все равно была полна искренней любви по отношению к слушающим. Не было в его проповедях упрека, высокомерия или даже намека на ложь. Он всегда говорил очень простым, понятным для всех языком. Во всех его проповедях красной нитью тянулась одна и та же тема: любить Бога, любить людей, любить природу. Все заканчивалось ровно в семь заключительной молитвой: пастор Иосиф был очень пунктуальным. Сестры выходили из церкви и тут они уже болтали всю обратную дорогу. Им не нужна была тема для разговоров, даже если не было что обсудить им все равно было весело. Они могли петь, пританцовывая прямо на тротуаре. Людей было в это время не так много, а даже если и встречались им люди, их это не особо смущало. Юность, дружба, особая сестринская связь делали их общение ярким, наполняя их красочными впечатлениями от всего что они видели и слышали каждый Божий день. Даже знакомые люди не всегда понимали о чем говорят сестры и над чем смеются. У них был свой стиль восприятия всего, что их окружало, который выработался еще в глубоком детстве. У них были свои игры, свои привычки, свои зашифрованные фразы и слова. Бывало такое, что в обществе другой молодежи, в церкви они могли переглянуться и начать над чем-то смеяться. Никто не мог уловить тот момент, который показался этим сестричкам особо забавным. Потом когда они оставались наедине, они придавались подробным описаниям схожих чувств и снова смеялись. Да, это нужно особо подчеркнуть: обе девочки были великолепные хохотушки. Все разговоры их содержали прибаутки
