.

      Он пьян был в дымину. Колодою карт

      Конверты пред ним раскидались…

      Он выжил в слепом транспортере – то фарт!

      И пули за ним не угнались…

      Да только от воплей на минных плато,

      От крика тех танков горящих

      Он нынче в постель надевает пальто

      И мерзнет! – теперь, в настоящем…

      Ничем не согреться. Хлестай не хлестай

      Подкрашенную хной отраву…

      Яичница стынет. Полночный наш Рай.

      Ад прожит: красиво, на славу…

      Зазубрины люстры… Свечи мыший хвост…

      И Жучка – комок рыжемордый…

      Взы, Жучка!.. Ну, прыгай – и в небо до звезд,

      И в петлю: дворняги не горды!..

      Ах, дворничиха, ах, дворянка моя,

      Ну, прыгай же ты… через палку —

      Свеча догорает… а в кипе белья —

      Скелет, что пора бы… на свалку…

      Еще, моя Жучка!.. Анкор… эй, анкор!..

      Вот так-то, смиряйся, зверюга,

      Как мы, когда – из автомата – в упор,

      Пред телом веселого друга,

      Под глазом приказа, в вонючем плену,

      Над почтой, где очи… не чают…

      Полай ты, собака, повой на Луну —

      Авось нам с тобой полегчает…

      Ну, прыгай!.. Анкор, моя моська!.. Анкор!..

      Заврались мы, нас ли заврали —

      Плевать!.. Но в груди все хрипит дивный хор —

      О том, как мы там умирали!

      Как слезно сверкает в лучах Гиндукуш!..

      Как спиртом я кровь заливаю…

      Анкор, моя шавка!.. Наградою – куш:

      Кость белая, кус каравая…

      Мы все проигрались.

      Мы вышли в расход.

      Свеча прогорела до плошки.

      И, ежели встану и крикну: «Вперед!..» —

      За мной – лишь собаки да кошки…

      Что, Армия, выкуси боль и позор!

      А сколь огольцов там, в казармах…

      Анкор, моя жизнь гулевая,

      анкор,

      Мой грязный щенок лучезарный.