ему через плечо и хотя бы краешком глаза прочесть эти записи, предполагая, что тот фиксирует все недостатки в его работе. Поскольку ему это не удавалось – ростом он ниже Новостроева, он иногда слегка подпрыгивал за спиной у Михаила Сергеевича, пытаясь с высоты «своего полета» прочесть какой-нибудь кусок фразы или предложения.
– Павел Иосифович, Вы что так и будете прыгать за моей спиной? – спросил Новостроев, когда тот плюхнулся на пол, в завершение неудачного приземления, – допрыгаетесь! Так ведь травму можно серьезную получить! Я с Вами обстоятельно побеседую после обхода, вот тогда мы и проанализируем все мои замечания. Поверьте, угрозы для Вашей должности нет!
– Да это у меня такая необычная реакция, – неуклюже оправдывался Амброман, – я, когда нервничаю, начинаю слегка подпрыгивать. Попрыгаю и успокаиваюсь! За это меня некоторые сотрудники в шутку называют кенгуру, а больные тушканчиком. Но я на них не обижаюсь! Иногда, самому становиться стыдно за то, что «прыгаю по отделению», нервничая по причине возмутительного недофинансирования…. Да я бы прыгал сколько нужно, лишь бы деньги давали нормально!
Новостроев не записывал замечаний по работе заведующего отделением. Он делал письменные пометки в плане предстоящего эксперимента, отмечая особенности клиники и возможности его проведения в полном объеме. На втором этаже было расположено несколько отделений: сопутствующей патологии – инфекционное, туберкулезное, травматологическое, реанимация. Диагностические лаборатории – психологическая, клиническая, биохимическая, генетическая, электроэнцефалографический кабинет, физиотерапевтическое, рентгенологическое.
Особое внимание Новостроев обратил на упомянутый уже клуб – актовый зал. Он долго смотрел на допотопные телевизоры, один из которых был просто ископаемым экземпляром – ламповым черно-белым монстром. Здесь же имелись настольные игры, а в маленькой комнатушке, двери которой выходили в зал, разместилась библиотека для пациентов клиники.
– А где Вы взяли это чудо электроники? – спросил Новостроев у Старообрядцева, указывая на черно-белого долгожителя, – это же редчайший экземпляр и если его сдать в музей как раритет, то за вырученные деньги можно сделать евроремонт этого актового зала.
– Вы не представляете, дорогой Михаил Сергеевич, – отвечал Старообрядцев, – сколько мне стоило трудов праведных, чтобы этот, как вы выражаетесь, монстр появился здесь. Это подарок одного городского депутата, Кондрата (кажется Валерьевича по отчеству) у которого хлебный бизнес, он пекарню имеет в собственности. Наша клиника хлеб у него закупает. Когда я попросил его во время выборов помочь в приобретении телевизора для больных, этот депутат пообещал купить новый сразу же после выборов. Но когда они прошли, он почему-то забыл. Я звонил ему ежедневно, напоминая о его обещании, а он мурыжил, но все-таки… отдал телевизор, который
