на коряги, падали, вставали и продолжали идти, поддерживая боевой дух анекдотами, которые договорились рассказывать попеременно.
Вот Анжелика в пятый раз завершила очередной анекдот из серии черного юмора и бросила назад:
–Эрни, твой черед!
Ответа не последовало.
–Эрни! – окликнула она его вторично и остановилась, Лео и Виктория продолжали идти.
–Стойте! – испуганно позвала их Анжелика, тут же подбежала к Виктории и вцепилась в ее руку. – Их нету! – сообщила она дрожащим голосом. – Филипп и Эрнест пропали!
–Я же говорил, людоеды…! – воскликнул Лео и вцепился в Викторию с другого бока.
–Спокойно! – цыкнула она, высвобождаясь из «тисков» и крикнула в глубь леса: – Филипп, Эрнест!
Но и ей никто не ответил. Лео и Анжелика тоскливо заныли.
–Спокойно! – еще громче повторила Виктория скорее для себя, чем для них. – Мы идем назад и будем их искать! – сказала она как можно тверже и уверенно ринулась в темноту, но тут же почувствовала, что ее тянут назад. Это Лео с Анжеликой снова вцепились в нее. Виктория напряглась и потащила их за собой.
Анжелика хныкала слева, Леонард все что-то бурчал про людоедов справа. Виктория готова была заткнуть себе уши или заклеить им рты, лишь бы прекратить этот поток пессимизма и паники, без конца вливавшийся в ее голову с обеих сторон.
Она упорно звала Эрнеста и Филиппа. Но ей, как и в первый раз, никто не отвечал… Она шла, оглядываясь на желтую звезду, понимая, что этот ориентир не может помочь ей найти пропавших, но все же в глубине души надеясь, что они, возможно, просто отстали и теперь догоняют их, сверяясь с тем же ориентиром и это может помочь им не разминуться…
Они все шли и шли, но так и не обнаружили никаких следов Филиппа и Эрнеста. «Не могли же они испариться!» – подумала Виктория и невольно слова Лео перестали казаться ей такими уж абсурдными. Внутри все сжалось, по телу пробежала неприятная дрожь. Виктория вглядывалась в неясные очертания деревьев и ей то тут, то там чудились чьи-то фигуры, горящие глаза. В памяти всплывали ужасные сцены из когда-то увиденных фильмов. Огромные костры, раскрашенные маской смерти лица людоедов и несчастные пленники, привязанные к столбам в ожидании своей незавидной участи. Она закрывала глаза и пыталась отогнать от себя эти картины, но как только Лео вставлял свой очередной мрачный эпитет, они возвращались. Анжелика уже не хныкала, а рыдала навзрыд. Как ни старалась, Виктория не могла заставить Лео замолчать, а Анжелику реветь.
Постепенно, помимо ее воли, Виктории передалось угнетенное настроение идущих рядом и она утратила обычно присущую ей способность трезво оценивать любую ситуацию в любых условиях. В ее душе поселился страх, усугублявшийся невесть откуда взявшимся чувством вины. Ей казалось, что все произошло именно по ее недосмотру: именно она виновата в том, что не отговорила всех от этой глупой идеи со звездой; именно она не сразу заметила, что двое отстали; она не предусмотрела необходимых
