мою пышечку не тронь, – промямлил Арсен, догоняя.
На лесенке ящик пива наполовину растасканный. Банки уже валяются и на газоне с коробками от пиццы. Кто это все убирать будет?! Влетит Светке, однозначно.
– Е…а…у…о… – изрыгнул Арсен, на шее голова уже не держится у бедняги. Боже, какая мерзость.
Домой в ночь идти? Лес темный, маньяки про инопланетян не знают. Им интереснее тут циркулировать. Сколько ужастиков пересмотрела, стоит за забор и буду первой жертвой.
Через неделю в институт. А я сегодня квартиру драила, и ради чего?! Беру банку пива. По лестнице на заднице скатывается Арсен с характерным:
– А!–А!–А!… – и бьется копчик о ступеньки.
Пытается уцепить меня за ногу. Я его спасение. Хочется поддать и придать дополнительное ускорение, спешу в беседку. Там парочка целуется. О! Узнаю Гошу. И знакомую мою еще одну – Кристинку, тоже в коттеджном поселке живет. Сомнительная она мне подруга. Но они почти все у меня такие.
А курсант–то не промах, выбрал хорошенькую и легко идущую на контакт, компанейскую девушку. Фигура у нее как у «черлидерши». Слышала, она уже не одного парня сменила.
В беседке относительно безопасно. Но подсвечивает добротный плафон, мошкара вьется у него, бесится, видимо от паров все этих и музыки.
Холодно. Но в дом назад не хочу, пока «зомбаки» не улягутся.
С шипящим звуков вскрываю банку. Фонтан из нее льется мне на платье. Да что ж такое! Руку подальше отвела. Вскоре напор утих. Пригубила.
Теплое и горькое. Где обещанный погреб? Я на языке лучше бы вино почувствовала. Чем это.
– Лерка! – кричит до боли и досады знакомый голос. Вот только чересчур не скромный. Кирилл мой так никогда не повышал голос. М–да… нажрался в самые помидоры.
Идет ко мне, шатается кареглазый мой «зомбачок». Перебарываю отвращение. Обнимает, слишком нагло. Терплю, все–таки парень. Гоша, нахальная морда, посматривает, посмеивается. Увидел, что смотрю на него и начал яростно целовать нашу местную потаскуху. Та и рада. Лапы его под майкой давно поселились. А у меня от всего этого вида мурашки зарезвились по спине.
Кисло–соленые губы парня впиваются в мои довольно грубо, язык твердый пытается пролезть сквозь стиснутые зубы. Мне противно, не хочу его поцелуев и токсичных слюней тем более. Кирилл быстро сдается. Смотрит на меня пьяными глазами. Обиду изображает.
– Я тебе не нравлюсь? – блеет.
– Нравишься, но…
– Но что?! Мало я с тобой э… пробыл? Недостаточно? Еще погуляем за ручку?
– Ты что мелешь?
– А ничего! Я мужик, ты поняла? – взвинтился он.
– Правильно говорит, – Кристина. – Сколько уже можно не давать.
Пьяная, как и эти. Встаю с лавочки. Домой бы. Но темно и страшно. А провожать никто не станет, из живых уже никого и нет. А «зомбаки», им только жраааать.
Обида вдруг взяла. Душит что–то изнутри. Он меня
