нужна от вас любезность, мой дорогой Петер.
– Чем могу служить?
– В вашей конторе есть противоядие от «Водяной Смерти»?
– Эту гадость еще используют? Ее же запретили по последней конвенции об отравляющих веществах. И даже, как ни странно, все страны придерживаются этой резолюции. Отрава действительно страшная!
– Похоже, ее стали использовать в частном порядке. Что, как вы понимаете, меня весьма раздражает.
– Я вас понял, господин барон. Противоядие есть. Но оно… слишком экспериментальное.
– Сойдет и такое. Выбора у нас все равно нет.
– Мы немедленно начнем масштабную проверку запасов, господин барон.
– Сделайте это по-тихому, без помпы. И пришлите своих следователей в марку Орнока. Под видом частных лиц. Пусть разберутся, что у нас происходит. И – не сочтите за труд – отправьте мне копии отчетов.
– Слушаюсь.
– Оставьте это, Петер. Я теперь частное лицо. И еще – по поводу противоядия. Оно мне необходимо через два часа.
– Кулон отсрочки смерти?
– Именно он. Хорошего вечера.
И барон нажал на кнопку, выключая связь.
Глава 2
– И вы не знаете, что случилось с вашим супругом, госпожа фон Лингер?
– Нет. Я знаю лишь то, что он не пришел домой ночевать. На связи его тоже не было. Я забеспокоилась и обратилась в полицию.
– Свидетели говорят, что в последнее время вы с супругом ссорились.
– Не больше и не меньше, чем любая супружеская пара после семи лет совместной жизни, – спокойно ответила женщина.
– А вчера?
– Вчера… Людвиг с утра уехал в город. Сказал, что у него дела. Я этим была не очень довольна. У нас – книга, сроки.
– Вы работаете вместе?
– Мой муж – знаменитый писатель, лауреат Королевской премии. Я – его помощница.
– То есть? Что вы имеете в виду? Тоже… пишете?
– И это тоже. Секретарь. Иногда – нянька. Часто – тиран. У нас более чем щедрая оплата, но жесткие условия контракта. Мы не можем себе позволить работать по принципу – «пойдет» текст или нет.
– То есть если бы не кровь на сиденье экипажа и вокруг него, то можно было бы предположить, что ваш муж просто все бросил и уехал. Так?
– Я могу только надеяться, что он жив. Что кровь – не его, – еле слышно отвечала женщина.
– Кто еще проживает в поместье?
– Мать моего супруга. Она вдова. Еще – ее старшая дочь. С сыном. Они с мужем разъехались в этом году, и она приходит в себя. Младший брат мужа также гостит у нас.
– Но дом принадлежит вам?
– Да. Мне и моему мужу. Недвижимое имущество у нас общее.
– А ваша семья?
– Поместье моих родителей было на линии высадки десанта имперцев в марке Нея.
– Сочувствую, – проговорил следователь.
