в равной степени обладали другим необходимым для этого условием – знанием политических дел Европы».
Было бы ошибкой, впрочем, посчитать, что иноземные дипломаты, чьи воспоминания и переписку анализирует В. О. Ключевский, находили на Руси пишу лишь для критических высказываний. Многое им в России нравилось, вызывало дружескую симпатию, а то и зависть: это и открытость, гостеприимство русского застолья, уважение к гостю, принимавшее для того времени удивительные формы. Речь, конечно, не о том, что царь посылал иноземному гостю ломоть хлеба со своего стола. А вот о таком, например, факте. «В 1553 г. англичане очень удивились, когда при этом (по окончании застолья. – Г. М.) царь назвал по имени каждого из многочисленных гостей, и недоумевали, как мог он помнить столько имен».
Интересно и такое свидетельство: Русь столь дорожила расширением своих международных связей, что «иноземное посольство с самого вступления на почву Московского государства освобождалось от всяких путевых издержек». О хитростях русской дипломатии (например, способах «поить посла»), не оставшихся, впрочем, тайной для иноземных послов, узнает читатель. Но главное ощущение: умела Русь заводить дружбу, сохраняя лицо и отдавая дань традиции.
ЗОЛОТОЙ ВЕК РУССКОЙ ЖИВОПИСИ
XV век и первая половина XVI столетия – это переломная эпоха в русской иконописи, время создания многих шедевров и становления новых начал в живописном творчестве. К этому периоду проявляли вполне закономерный интерес такие крупнейшие знатоки древнерусской живописи, как И. Э. Грабарь, М. В. Алпатов, В. Н. Лазарев. В их трудах предприняты попытки рассмотреть феномен русской иконы. Когда-то историк Я. Костомаров откровенно признавался, что в иконе «Молящиеся новгородцы» его больше всего интересует изображение костюмов людей XV в. И в наши дни историки и археологи, да и некоторые искусствоведы ставят в заслугу иконописцам то, что они пытались изображать русских людей во всем их бытовом окружении, среди деревянных построек, плугов, саней и т. п. Это, однако, очень односторонний подход к иконе.
Живопись Древней Руси можно и нужно рассматривать как источник для изучения истории и культуры, но нельзя забывать ни об основных функциях иконы, ни об ее эстетическом значении. Важно также помнить, что между древнерусской иконой и современной картиной лежит глубокий водораздел: современная живопись часто восстает против традиций, древнерусская иконопись всегда свято чтит их; сознание современного художника нередко противоречиво, разорвано, древнерусский же мастер всегда отличался целостностью мировосприятия.
М. В. Алпатов, отметив эти различия в своей монографии-альбоме «Сокровища русского искусства XI–XVI вв.: Живопись» подчеркивает, что современному человеку, чтобы подняться к постижению художественного мира древнерусской живописи, необходимо преодолеть три ступеньки. Первая – восприятие древнерусского искусства
