Разве не так?
Граф и не думал отпираться.
– Неужели все было проделано так топорно? Я думал о лэрде лучше. Жаль, что все так произошло.
Эта двусмысленная фраза едва не вывела наместника из себя. Несколько мгновений они мерились взглядами, потом Медиатор яростно выдохнул:
– Вы же были уверены в помрачении моего рассудка? И что я безропотно выпью поданный мне Зинеллой яд, никто и не сомневался?
Контрарио немного помолчал, от всей души проклиная Агнесс и страстно жалея об отсутствии Тетриуса. Если б на его пальце было кольцо с магическим камнем, этот жалкий наместник только покорно поддакивал бы его словам, не думая противиться. Хмуро взглянул на неприязненно настроенного собеседника.
– И у вас нет желания поквитаться со мной, ваша честь?
Медиатор подавил слова, что вырывались из самой глубины своей оскорбленной подчиняющим заклятьем души, и сказал то, что должно:
– Я не столь глуп, граф. Наверняка о вашем визите знает слишком много представителей аристократии. К тому же я обязан поддерживать законность. А арестовывать вас я не имею права. При разборе ваших деяний на Дворянском совете вы наверняка не признаете, что шкатулку с ядом Зинелле передали вы, не так ли?
Граф ответил Медиатору его же словами:
– Я не столь глуп, ваша честь. Естественно, я буду отстаивать свою невиновность. Но этого никогда не случится. Никогда наместники не обвиняли аристократов в их мелких прегрешениях. Как вы верно признали, на это у них не было прав. Я могу увидеться с племянниками?
Медиатор удивился.
– Для чего? Насколько я помню, вы ни разу не изъявили желания встретиться с ними за все годы их жизни. С чего же теперь?
– Ну, жизнь без матери не сахар. Возможно, я бы смог их утешить, – задумчиво предположил любящий дядюшка.
– Не обольщайтесь, граф. Зинеллу они видели только по праздникам, когда мы собирались всей семьей, да и то по моему настоянию. Смею вас уверить, дети почти не помнят свою не слишком отягощающую себя материнской заботой мать. К тому же во дворце их нет. Они в моем поместье. Там спокойнее.
Граф безразлично пожал плечами. В принципе, желания увидеться с племянниками у него и не возникало. Он лишь хотел досадить наместнику, напомнив ему об их пусть и сомнительном, но родстве. Но у него были другие, куда более прочные интересы.
– Где прислуга Зинеллы?
– Все распущены и разбрелись кто куда. Но вас наверняка волнует лишь ее камеристка, Антия, если не ошибаюсь? – Медиатор проницательно смотрел в лицо противника, замечая все нюансы его мимики.
Контрарио постарался выглядеть равнодушным.
– Конечно. Она была еще камеристкой моей матери.
– Сочувствую вам, – в голосе Медиатора не было ни грана мягкости, – но она погибла.
– Как это произошло? – Контрарио встревожился, хотя и не показал этого.
Если перед смертью ее пытали,
