чего ответил: «Есть!» и быстро оформил временный пропуск для Павла. Дальше, вперёд на лестницу. И вот, Павел внутри главного здания чекистов. Ему ещё ни разу не доводилось здесь бывать, хотя по рассказам матери его отец был тесно связан с комитетом. Только вот как? Об этом Павлу никто не мог объяснить, а узнать об этом: ух, как хотелось. Он думал, что его сразу отправят в знаменитую внутреннюю тюрьму, а оттуда будут вызывать на допросы, но его повели на третий этаж. Майор отдал распоряжения своим подчинённым и те ушли, а сам, вместе с Павлом направился к дежурному по этажу. Показал ему своё удостоверение и временный пропуск задержанного. Дежурный ещё раз сверился со своими списками, а затем указал на кейс и потребовал показать его содержимое. В этом кейсе майор как раз нёс вещи Павла. Дежурного смутил пистолет, и он требовательным тоном произнёс.
– С оружием к товарищу председателю проходить нельзя! Вы должны знать требования инструкции, товарищ майор! Сдайте мне оружие под роспись, на хранение, а по возвращению от товарища председателя получите свой пистолет обратно!
Снова майор кому-то звонит, вновь разговор дежурного с неизвестным и тут же уже знакомое: «Слушаюсь!». Далеко идти не пришлось. Внезапно напротив них открылась дверь. Из неё вышел ещё какой-то сотрудник и поторопил майора:
– Давайте быстрее, Антон Константинович! Товарищ председатель уже полчаса, как ждёт вас, а ему уже скоро с докладом в центральный комитет нужно ехать!
– Я всё понимаю Леонид Федосеевич, поэтому мы и торопились, как только могли!
– Это и есть тот самый человек из будущего?
– Так точно, товарищ полковник! Он самый!
– Его личные вещи и паспорт тоже привезли?
– А как же! Вот, всё, что было при нём в момент задержания, – ответил майор и открыл кейс.
– Наручники снимите с товарища.
Майор тут же, даже с каким-то виноватым видом, снял наручники с Павла. Затем они вошли в комнату помощника председателя, но полковник пошёл дальше, к массивным дубовым дверям. Там он остановился, критично оглядел внешний вид майора и Павла. С сотрудником госбезопасности было всё порядке. Тот был одет с иголочки: ладно сидящий костюм; свежая, белая рубашка и узкий, неброский галстук. Далее взгляд полковника задержался на Павле. Его явно смутила простенькая маечка с весёлым, жёлтым смайликом, да потёртые, выцветшие джинсы. Но не переодевать же теперь задержанного. Полковник тяжело вздохнул и открыл дверь. Кабинет председателя комитета оказался гораздо больше приёмной. Длинный, дубовый стол со множеством стульев; в тон ему отделанные дубом стены; в углу массивный, белый камин; рядом за белой, лёгкой занавеской – большая карта Советского Союза. Вдали кабинета, за отдельным столом сидел седой человек в очках в тяжёлой, роговой оправе и пристально смотрел на Павла.
– Разрешите, Юрий Владимирович? Привезли Павла Глушкова. Того самого,
