это, Ванда склонилась над Гарольдом и поцеловала его на прощание.
– Парикмахер? А разве семья не ждет, что ты будешь дома, когда приедет тетка? – удивленно спросил Гарольд.
Ванда скривилась.
– А даже если и так. Возможно, какая-нибудь сплетница – может, и сама Моника – уже поставила мою мать в известность об истории в «Шрафтс», – язвительно ответила девушка. – Один скандал разразится или два, какая разница… – Она легкомысленно пожала плечами. – Большое спасибо, что ты меня так терпеливо выслушал.
И была такова.
Глава четвертая
– Я все еще не могу поверить, что ты на самом деле приехала!
Рут сжала руку Марии; они вместе ждали, пока шофер уложит багаж на заднее сиденье машины.
– Я тоже ощущаю нечто подобное.
Мария нервно огляделась: порт, ее корабль «Мавритания» у острова Эллис, небоскребы, которые вблизи показались еще выше… и шофер, и Рут (прежде всего Рут) – все казалось чужим.
– Ты выглядишь просто чудесно! – воскликнула Мария.
Она восторженно погладила рукав темно-синего шелкового костюма Рут.
В первый миг она едва узнала сестру. Конечно, они иногда слали друг другу фотографии. Но ни один снимок в мире не мог передать той элегантности, которой обладала Рут в свои тридцать восемь лет. Выглядела она очень благородно, ничто больше не напоминало о молодой девушке, которая любила обвешиваться стеклянными бусами.
– У меня тоже все чудесно.
Даже у смеха Рут, казалось, были какие-то элегантные нотки.
– Но не волнуйся, с завтрашнего дня мы будем заниматься исключительно твоим благополучием.
Нахмурившись, она пощупала платье Марии.
– Во-первых, мы тебя переоденем. На твои старые вещи уже просто невозможно смотреть. Наверное, мне нужно радоваться, что ты не надела свои печально известные штаны!
Мария, садясь в машину вслед за сестрой, стыдливо умолчала, что приобрела это платье как раз для поездки в Нью-Йорк. Напрасно выброшенные деньги!
Автомобиль медленно тронулся. Мария смотрела в окно.
– Я в Нью-Йорке – разве это не сумасшествие? – И она безудержно рассмеялась.
– Ты могла бы побывать в этом городе еще раньше. Я себе мозоль на пальцах натерла: устала писать, завлекая хотя бы одну из вас, вот только какой в том толк?!
Возмущение Рут было отчасти наигранным. Марии теперь не хотелось отпускать руки Рут никогда.
– Моя хорошая, сколько же лет мы не виделись?
– Ванде как раз исполнился один год, или… ах, черт возьми, я так разволновалась, что и сообразить теперь не могу! – воскликнула Рут и смахнула слезинку с уголка глаза.
– Семнадцать лет прошло с тех пор, можешь себе такое представить? Мне кажется, что мы разговариваем о какой-то другой жизни.
Теперь и у Марии на глаза навернулись слезы.
