style="font-size:15px;"> Клинтон Эмори Хиллман, двадцать пять лет, парикмахер, специалист по суси, музыкальный журналист, статист в порнофильмах, надежный поставщик запрещенных зародышевых тканей троим более эндоморфным[10] членам группы «Дьюкс оф Ньюк’Ем»,[11] чья песня «Дитя войны в Заливе» стояла восемнадцатой в чарте «Биллборда», поминутно крутилась на «Ай лав Америка» и успела уже вызвать ряд дипломатических протестов со стороны исламских государств.
На лице Кэти Торранс появилось нечто вроде удовлетворения.
– Так что там с этими зародышевыми тканями?
– В общем-то, – сказал Лейни, кладя очки рядом с компьютером, – мне кажется, что это может быть самым сильным моментом.
– Почему?
– Культуры непременно должны быть иракскими. Мужики особо на этом настаивают. Не хотят себе вкалывать ничего другого.
– Я беру вас на работу.
– Так сразу?
– Вам бы следовало еще сопоставить звонки в «Вентуру» со счетами за парковку и из этого гаража в «Беверли-центр». Хотя эту расхожую шуточку насчет «Деток войны в Заливе» все равно было бы трудно просмотреть.
– Секунду, секунду, – прервал ее Лейни. – Вы что, все уже знали?
– И поставили уже в эфир, на ближайшую среду. Гвоздь программы. – Она выключила компьютер, даже не позаботившись убрать с экрана разретушированный подбородок Клинта Хиллмана. – Но сейчас, Лейни, я получила возможность посмотреть на вас в деле. Вы настоящий. Я почти уже готова поверить, что во всей этой срани насчет узловых точек что-то есть. Некоторые из ваших шагов не имели ровно никакого логического смысла, и все же я сейчас собственными глазами видела, как вы точно вышли на материал, до которого три квалифицированных исследователя докапывались месяц с лишком. У вас это заняло менее получаса.
– Не все здесь было законно, – заметил Лейни. – Вы имеете выход на разделы «ДейтАмерики», закрытые для частных пользователей.
– А вы знаете, Лейни, что такое подписка о неразглашении?
Ямадзаки поднял голову от ноутбука.
– Прекрасно, – кивнул он, обращаясь, похоже, к Блэкуэллу. – Да, прекрасно.
Блэкуэлл чуть сдвинул свою тушу; углеродно-волоконный каркас стула жалобно скрипнул.
– Но ведь он недолго там продержался, так ведь?
– Чуть больше шести месяцев, – уточнил Лейни.
Шесть месяцев могут быть и очень длинным сроком, например – в «Слитскане».
Он использовал бо́льшую часть своей первой месячной зарплаты на съем микрохолостяцкой квартиры в Санта-Монике, на Бродвей-авеню. Он обзавелся рубашками более, как ему казалось, похожими на то, что носят они, в «Слитскане», а те, малайзийские, разжаловал в пижамы. Он купил дорогие противосолнечные очки и настрого запретил себе показываться на люди даже с одним-единственным фломастером, торчащим из нагрудного кармана.
В атмосфере
Dukes
