Спасибо, сколько я вам должен? – полез в карман, чтобы достать бумажник, но меня остановил Сергей, которого я теперь очень не люблю.
– Не надо, Август уже заплатил за вас обоих. Хороший у вас босс, Евгений. Нам бы такого!
– Да, Август, выкупите наш барбершоп! У вас будут личные мастера! Сразу два! – поддержал коллегу Олег.
Я уже не мог этого слышать, и, тихо встав с кресла, так как остальные ни в жизни не заметили бы моего исчезновения, пошел в двери. Они так сильно были заняты поклонением моему Богу, что мне тут уже места не оставалось. Я не ошибся. И выйдя на улицу, на мгновение задумался, стоит ли ждать его или он уже забыл про меня? Судя по всему, забыл. В это я больше верю. К этому я больше привык.
На полном автомате, сошел со ступенек, и направился в сторону дома, прикидывая в голове варианты, как бы так завтра вернуть ему деньги за мою стрижку. Как вдруг, Его голос поразил меня в спину:
– Женя! – попрощавшись с любвеобильными парнями, Август окликнул своего невидимку-подчиненного. – Кофейня в другой стороне.
Хоть мне и жутко стыдно было это делать, но я все же обернулся. В который раз за один день, мой босс доказал свою человечность. Его синие глаза по-прежнему смотрели на меня без намека на шутку или усмешку.
– Или ты спешишь?
– Нет, нет, простите, задумался.
«Кофейня» оказалась маленьким и очень уютным рестораном. Приглушенный свет, тихая музыка, качественные хлопчатобумажные скатерти на столах, дорогие стулья. Изысканная посуда. Здесь явно не жалели денег для того, чтобы произвести впечатление на своих посетителей.
Официантка усадила нас за свободный столик, стоявший немного поодаль от центра зала, и, хотя, она, как и остальные, явно узнала моего босса (это очень читалось по глазам) в остальном даже бровью не повела и не приставала с расспросами.
Я сел за стол, Август же снял свой пиджак и, оставшись только в белой рубашке, повесил тяжелый аксессуар на спинку своего кресла.
– Надеюсь, ты меня простишь. Очень жарко сегодня, сентябрь, а печет как в июле.
Он усмехнулся и снял свой галстук, после чего расстегнул три верхних пуговицы на рубашке. Я быстро убрал глаза от его пальцев, уставившись на бокал перед собой. Охотно верю, что ему жарко. Он такой большой и крепкий, а освобожденный ворот рубашки теперь еще приоткрыл маленький треугольник загорелой кожи на его груди, так что и слепому понятно, что такому мощному телу даже в тридцатиградусный мороз будет казаться, что на улице лето.
За воротом последовали рукава. Август небрежно закатал их, обнажив свои крепкие руки, густо, но не чрезмерно, покрытые черными волосами и явно с очерченными венами, как бывает у настоящих спортсменов, когда делаешь много силовых упражнений.
– А ты, не хочешь скинуть куртку? – совершенно искренне спросил мой Бог у ничтожного меня. – Тебе не жарко?
– Нет, – быстро помотал головой.
Слишком быстро. Слишком явно. Опять.
Меня
