коричневые от загара и какие-то такие, ну, вроде как медвежистые.
Сейчас, во вторник утром, они были в доме одни. Кевин уехал в «Раздвинь пошире ноги», остальные тоже разошлись по своим делам, чем бы уж там они ни занимались. Про Монику неизвестно, может, сидит в своем гараже, а может, и нет, она с соседями не общается.
Райделл достал из буфета свой личный пакет кукурузных хлопьев, заглянул внутрь. На одну миску вроде бы хватит. Затем он открыл холодильник и взял с решетчатой полки литровую пластиковую флягу с жирной надписью красным маркером: «МОЛОЧНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ».
– Что это такое? – поинтересовался Эрнандес.
– Молоко.
– А зачем там написано «эксперимент»?
– Чтобы никто не выпил. Я придумал это еще в академии, когда жил в общаге.
Он высыпал хлопья в миску, залил их молоком, нашел ложку и перенес все завтракательное хозяйство на кухонный стол. Миску стол выдерживал, но ставить на него локти было нельзя – одна из ножек все время норовила подломиться.
– Как рука?
– Прекрасно.
Райделл снова забыл про своенравность стола и оперся о него локтями – по ободранному белому пластику потекла река молочно-кукурузной жижи.
– На, вытри. – Эрнандес отмотал от рулона длинный кусок бежевого бумажного полотенца.
– Это этого хрена, – заметил Райделл. – Он дико не любит, когда мы ими пользуемся.
– Полотенечный эксперимент, – ухмыльнулся Эрнандес, бросая Райделлу бумажный ком.
Райделл промокнул молоко и собрал большую часть хлопьев. Он не мог себе представить, чего это Эрнандесу здесь потребовалось; с другой стороны, он ровно так же не мог себе прежде представить Эрнандеса раскатывающим на белом «дайхацу сникере» с динамической голограммой водопада на капоте.
– Хорошая у тебя машина, – сказал Райделл, выскребая из миски остатки хлопьев.
– Дочкина. Роза откомандировала меня в ремонтную мастерскую.
Райделл прожевал хлопья, сглотнул.
– Что, тормоза или что?
– В рот долбаный водопад. Там должны быть еще всякие мелкие зверюшки, они раньше вроде как высовывались из кустов и смотрели на него, на водопад то есть. – Эрнандес прислонился к стене, взглянул на пальцы, высовывавшиеся из пупырчатых сандалий. – Такие вроде как коста-риканские животины. Экология. Роза, она у меня насквозь зеленая. Заставила нас перепахать все, что осталось от газона, и посадила эти сберегающие грунт штуки – ну знаешь, которые вроде серых пауков. А в мастерской они не могут вытащить этих чертовых зверюг из кустов, не могут – и все тут, ну хоть тресни. У нас ведь и гарантия не кончилась, и все эти дела, а толку – хрен.
Он сокрушенно помотал головой.
Райделл покончил с хлопьями.
– А вот ты, Райделл, ты был когда-нибудь в Коста-Рике?
– Не-а.
– Потрясуха у них. Ну прямо тебе Швейцария.
