Только с тобой! Дорогой, выручай! Без тебя меня на фиг засудят твои узбеки!
Полетели в Ташкент оба. Дорн и Рахимов.
Рейс ночной.
Прилетают рано утром. Волнуются. Усталые.
Невыспавшиеся – сразу в суд. В точно указанное время.
Никого. Судьи нет. Закрыт суд. Полная тишина и покой.
Стоят наши у дверей…
Ждут.
Ждут час.
Ждут два…
Пошел третий…
Ни-ко-го.
Наконец появляется заспанный, потягивающийся сторож.
– О-о! Стахан-акя! С приездом вас! Как вы? Как здоровье Алички? Ай-яй, как хорошо, что я вас вижу! Какое счастье!
И все в таком духе.
Приветствие и восторги по-восточному длятся долго. По этикету перебить старшего нельзя. Стахан ждет.
Наконец умудряется все же поинтересоваться:
– Где судья? Когда, когда будет суд?! Что происходит?! Ведь мы прилетели из Москвы специально, в точное время, по вызову!
– Стахан-акя, дорого-ой, какой сейчас суд?! Смотри, какая погода! Э-э! Пойдите на база-а-ар, поешьте шашлык-машлы-ы-ык, порадуйтесь солнышку… А потом и товарищ судья подойдет…
И добавляет:
– Может быть.
Оказалось, что документы с отчетом Дорна были потеряны – они просто лежали под сукном на столе. Никто их и не видел. Потому что – не искал. И вдруг их кто-то случайно обнаружил. И выяснилось: никаких нарушений и не было. И вообще дело, оказывается, было давно закрыто.
Но в Москву никто не сообщил об этом. Экая важность?!
Нашлись бумаги – и дело с концом.
А день был действительно замечательный. И шашлык в тот день на Алайском базаре был действительно необыкновенным. А лагман! А самса!! А плов!!! И чай, разливаемый из чайничка с отбитым горлышком и с прикрученной крышечкой. А изумительный запах от всего этого?! Просто восточная сказка! Хотя и доставалось все откуда-то из-под многочисленных юбок уютной узбечки – она сидела тут же, на бревнышке.
И как же все это было вкусно!
Да! Не напрасно Дорна призвали к ответу в Ташкент! И не зря он боялся лететь сюда без Стахана Рахимова.
…Когда Мише Дорну было уже много-много лет, но присвоить ему эти годы было просто невозможно, нас связывала уже не работа, а теплые воспоминания. И это еще больше скрепило нашу дружбу. Да что значит – «больше скрепило»?! Просто сумасшедшая наша актерская и его административно-директорская жизни на какое-то время закрутились и разошлись в разные стороны. Но как-то Миша позвонил, сказал, что «настаивает» на присутствии нас на «серьезном» его юбилее. И добавил: «Вы – любимая страница моей жизни».
И «любимая страница», конечно, присутствовала на «серьезном» юбилее.
Потом мы не раз приходили к нему домой. Они с Риммой готовили потрясающих раков, рыбок-барабулек… Миша угощал, обихаживал… рассказывал…
