тоже много естьЯ сам в себе давно уже копаюсь
И накопал всего-то лишь одно:
Я в этой жизни просто закаляюсь,
Как будто в проруби купаюсь… и давно
Как же жить дальше?
Почти свобода
А дальше был дефолт, полная нищета населения и нарастающая ненависть к демократии. Особенно к самым ярким ее представителям. Во всяком случае, именно на них все валили. Ельцин то ли впрямь был дурак, то ли искусно косил под него. А в России, с дураков какой спрос? Даже анекдотов про него почти не было. Все жалели Бориса, считали, что к нему применили самую страшную и изощренную пытку. Он не выдержал снял с себя обязанности президента в обмен на опохмел.
Во всем были виноваты Чубайс и Березовский. Выбор был не случайным. Испокон веков на Руси были виноваты евреи и рыжие. Ну а они тоже ненавидели друг друга – в Египте и Палестине гоняли рыжих, ну а те их гоняли в Европе.
Это позже про них уже добродушные анекдоты ходили:
Чубайс решил Березовского подколоть:
– А что, Борис Абрамович, не дал вам боженька волос? – Да он предлагал мне. Рыжие. Я отказался.
Лихие 90-е предоставляли шанс приподняться смелым и авантюрным, среди которых попадались умные и порядочные. Но это было редко и, как правило, заканчивалось тем, что они оставались на обочине.
Чаще новоявленные хозяева жизни были из тех, кто считали, что Бах и Бетховен музыку для мобильных телефонов пишут.
Мне тоже представился шанс с их помощью круто повернуть свою жизнь.
Завод оставался в числе государственных и при наступившей чехарде рыночных цен. Стоимость продукции по госзаказу была меньше рыночной в 5—6 раз. Ну и скажите, какой дурак этим не воспользуется? Наш директор дураком не был – он был хитрым и жадным.
В это время огромные неплатежи по всей стране привели к товарным взаиморасчетам. То есть та же теневая система, ты мне – я тебе, которую для приличия обозвали иностранным словом бартер.
С нашим заводом рассчитывались дефицитными продуктами питания и ширпотребом, которые шли к нам также по государственным ценам. Часть этого взаиморасчета шло мимо работников прямо на прилавки местных магазинов, где это реализовывалось в несколько раз дороже.
Опробовав такую схему и поняв, что все сходит с рук, директор выключил из нее своего зама – тот ему был нужен на случай прокола в качестве «козла»
Спекулятивную схему папа мастерски ввел в законные рамки. Для взаиморасчетов за строительство сдаточных объектов он отломил в министерстве приличную часть госзаказа. Стоимость продукции для расчета со строителями исчислялась в государственных ценах. Через три дня товар был на рынке, и пятикратный навар делился между участниками процесса.
Один из таких «шаловливых» подрядчиков по имени Вячеслав предложил мне руководить строительством кафе. Сначала я отказывался, ведь это не вписывалось
