с мамой:
– Вчера тетя Нина и дядя Лева так ругались, так ругались. Она на него кричала, что он – собака, и потом взяла ножик и бегала за ним, а он взял шило и побежал за ней. А потом она взяла из альбома все его фотокарточки и порвала, а он взял веревку и пошел вешаться в баню. Но потом они покричали и помирились. А я испугалась, заплакала, когда они ругались.
– А девчонки? – интересуется Иринка.
– А они играли и даже внимания не обращали.
– Вот и правильно, нечего внимания на всякие глупости обращать, – сказала бабушка сердито. – Придумают тоже, при детях отношения выяснять. И на другой день что-то выговаривала тете Нине негромко.
* * *
….. Ну вот, с ранетками покончено. Иринка размешивает чай.
– Так это можно, значит, кроме дня рождения и именины справлять? И подарки дарят? – спрашивает Иринка с неподдельным интересом.
– Так раньше дни рождения не отмечали, только именины. И подарки дарили все хорошие имениннику. Помню и отрезы на платье, и посуду всякую…
– И косметику?
– Чего это? Духи, помады? И это бывало. Мне вот дед твой как-то на именины серьги подарил… красивые… дорогие. Сколько заплатил – ужас… я потом ворчала, а он довольный…
– А где серьги? Почему ты их не носишь, а, баб?
– Лежат в шкатулке вон, тебе в «приданое»… перед кем мне теперь красоваться? Скорее бы уже за дедом…
Она «невидящими» глазами смотрит и смотрит в окно.
Иринке становится страшно, как бывает, когда вечером бабушка закроет ставни: сразу становится так темно, неуютно, только маленький ночник на стене светит желтым глазом, да радио негромко бормочет; и тогда она быстро юркает под одеяло, а бабушка, перекрестившись, ложится рядом, как большая стена, и сразу становится спокойно.
«Как это за дедом? Нет! Бабушка будет всегда, и самовар на столе, и солнце, и кусты сирени за окном, и заросли малины в саду».
Иринка так любит этот дом, и сад, и лето, и бабулю.
– Нет! Ты у меня самая красивая!
Она соскакивает со стула, подбегает к бабушке, утыкается лицом в ее плечо, обнимает крепко-крепко. Та прижимает ее к себе и долго гладит по голове.
– Ну, ладно, хоть для тебя красавица! Ты мою болтовню-то не слушай. Скучаю я… А так-то… «Помирать собирайся, а рожь сей»… Тебя, вон, помочь подрастить надо… дом ветшает… крышу надо подлатать в двух местах… Геннадий рубероид обещал… Мало ли дел?… Ой, ладно-ладно, разнежничались, а ведь в магазин собирались с тобой. Глянь в окно, не Александра там идёт? – просит бабушка.
Иринка смотрит в окно.
– Нет, не она. Ба, а почему у нее ноги больные? Она пока до нас идет, два раза на заборе виснет, чтобы ноги отдохнули.
– Вот всё тебе
