чертил план здания для зажиточного помещика, и несколько раз перечеркивал, ибо помещик находил тут худой вид кровли, там столбы не хороши. „Да позвольте вас спросить, – говорил зодчий, – какого чина или ордера угодно вам строение?“. „Разумеется, братец, – ответствует помещик, – что моего чина штабского, а об ордене мы еще подождем, я его не имею“» (из книги А. Писарева «Начертание художеств или правил в живописи, скульптуре, гравировании и архитектуре с разных отрывков, касательно до художеств избранных из лучших сочинений»).
Как нередко случается, зазор между анекдотичным случаем и реальным событием располагается, как сейчас модно говорить, «в области наноразмеров»: «Этот рассказ, приведенный как анекдот, в сущности, вполне правдоподобен. Ведь построил же помещик Дурасов свой подмосковный дом Люблино в виде ордена св. Анны со статуей этой святой на крыше – в память получения им давно желаемого отличия. И, что всего курьезнее, дом вышел совсем красивый и до сих пор является одним из милых подмосковных памятников не только русского чудачества, но и вкуса» (из книги Н. Врангеля «Старые усадьбы»).
Следует, правда, отметить, что музейные специалисты относят этот случай к красивой легенде. Но легенда легендой, а дворец Николая Дурасова в московском районе Люблино, действительно по очертаниям напоминающий орден Святой Анны, недавно отреставрирован и поражает посетителей изяществом архитектурных форм и изысканностью интерьеров.
Но попробуем заменить резковатое слово «самодурство» на более симпатичное – «чудачество». И тогда станут, похоже, более понятны мотивы купца первой гильдии Митрофана Грачева, задумавшего построить на окраине Москвы, в Ховрино, невиданный чудо-дворец с гранеными французскими куполами и многочисленными скульптурами. Выигравший, по легенде, в карты за одну ночь в Монако целое состояние, он заказал в 1900 году известному московскому зодчему Льву Кекушеву проект особняка, очертания которого напоминали бы здание Casino di Monte-Carlo. Создатель шедевров в силе модерн: особняков Листа в Глазовском переулке и Носова на Введенской площади, и здесь не стал устанавливать пределов своей архитектурной фантазии. Башенки и ризалиты со сложными кровлями, чешуйчатые купола с люкарнами, сложная лепнина и разнообразные скульптурные объемы, а в результате – органичный парафраз на облик старейшего игорного заведения Европы.
Иначе как чудачеством не объяснить, видимо, и появление в 1884 году в поселке Муромцево близ Владимира неоготического замка графа Владимира Храповицкого. Путешествуя четырьмя годами ранее по Франции, отставной полковник лейб-гвардии неоднократно выражал восхищение утонченной архитектурой крепостных строений местной знати. Польщенные похвалами, французы имели неосторожность «уколоть русского путешественника: в России-де такого не встретишь».
Обиженный за державу Храповицкий
