style="font-size:15px;"> – Извини, я забыл, что ты не любишь, когда разговаривают за столом, – с иронией сказал Генри.
Мисс Сэтэнфилд встала из-за стола, и направилась к двери.
– Патрик, поводи меня до моей комнаты. Я устала от этой болтовни.
– Конечно, тетушка, – Патрик быстро встал, и открыл ей дверь.
– Я надеюсь, что за обедом, не будут вести бессмысленные разговоры, а то мне придется обедать в своей комнате, – обратилась мисс Сэтэнфилд ко всем, при этом осмотрела своим взглядом, каждого сидящего за столом.
Ни кто не посмел ей перечить. Но, когда она скрылась за дверью, Шарлотта рассмеялась.
– Шарлотта, она может стоять за дверью, и всё слышать, – тихо сказал доктор.
– Вот и хорошо. Надоело постоянно слушать её не довольствие и наставления, – сказала она, глядя на дверь. – В моем возрасте, люди живут отдельно, а я всё ещё живу с ней.
– Скоро будешь делать всё, что тебе угодно, – сказал Джордж. – Надеюсь, тебя дядя вписал в своё завещание.
– Надеюсь. Но это ничего не изменит. Пока не наступит моё совершеннолетие, – Шарлотта вздохнула, и вышла из столовой.
Все, то же стали расходиться, в том числе и доктор с Гордоном.
– Ну, молодой человек, с чего начнем? – спросил мистер Рэкэм.
– С самого старого крыла дома, – предложил Гордон.
– Тогда с левого. Оно построено изначально.
– Да. Надеюсь, это будет интересно.
– Ну, что, прошу в каминный зал. В нем находиться история нашего рода. Портреты всех предков, – гордо заявил доктор.
Когда они вошли в зал, на них повеяло прохладой. Камин ещё не разожгли, но дрова уже приготовили. От тяжелых портьер в комнате был полумрак, не смотря на большие окна. На стенах висело множество портретов, разных эпох.
Доктор ходил от портрета к портрету, рассказывая историю каждого члена семьи, изображенного на портрете. Когда он дошел до последнего портрета, то замолчал.
– В чем дело мистер Рэкэм? – спросил Гордон.
– Думаю, что можно хорошего про него рассказать. Но ничего не могу вспомнить. Он славился своей жестокостью. Страдали не только слуги, но и домашние. Жаль, что нет портрета его жены. Он запретил писать её портрет. Красивая была женщина. Умерла, когда ей было шестьдесят два года.
– От чего? – спросил Гордон.
– Не выдержало сердце, – доктор смотрел на портрет мистера Сэтэнфилда, и в его глазах проявилась ненависть. – А, сам он скончался в семьдесят четыре года. Его наследником был старший сын, Феликс Сэтэнфилд. Теперь прямые наследники, это, Розетта Сэтэнфилд, и Генри Сэтэнфилд.
– У мистера Сэтэнфилда, не было детей? – удивленно спросил Гордон.
– Да. Прожил он со своей женой около десяти лет. Она была очень больна, и умерла рано, и он больше не женился. А вот портрет он свой не успел написать.
– Как, и от чего он умер?
– Его
